Меч Шаннара

Спасая упавшего на пол и осыпаемого камнями Флика, Алланон ударил ногой в живот чудовища. Со злобным воплем и удесятеренной силой житель Севера бросился на Друида. Его натиск был так велик, что Алланон упал на колени и для своей защиты ему пришлось вновь прибегнуть к силе разума. Из его поднятых рук опять заструились голубые языки пламени, парализующие противника. На этот раз концентрация воли Алланона была настолько значительна, что мерзкое существо взвыло от боли; его крылья судорожно задергались, туловище стали сотрясать конвульсии, а когтистые лапы неистово скребли каменные плиты. Между тем температура воздуха заметно поднялась. От центрального очага вздымались густые клубы пара, которые скрыли от Флика конец этой драматической борьбы.

Флик все еще лежал на каменном полу среди груды осколков, лицо и тело его были изранены, одежда изорвана. Он с трудом поднялся и попробовал продвинуться к противоположной стене камеры, но огонь в центре был так силен, что горячая волна воздуха сразу же отбросила его в сторону. Он сделал еще несколько попыток, но и это было безуспешно. Пот застилал глаза, дышать было невыносимо трудно. Клубы пара неумолимо заполняли камеру. Алланон и мерзкое чудовище бесследно исчезли, и, похоже, Флик остался совсем один в этой странной раскаленной камере. Напрасно пытался бедный юноша звать великого Друида: его голос тотчас растаял в густых клубах пара, слабым эхом отозвавшись в каменных стенах.

Фликом овладела паника. Чем дальше, тем сильнее его била нервная дрожь. Он стал судорожно ощупывать влажные каменные стены, разыскивая запасной выход, как свое единственное спасение. Долгая пытка жаром совсем измучила его. Временами он чувствовал, что теряет сознание. Между тем температура в камере нарастала, и Флик понимал, что, если через несколько минут ему не удастся найти выход, он погибнет. Трясущимися от волнения руками он нащупал, наконец, в стене дверь и стал резко колотить в нее. Дверь не открывалась. Тогда Флик, задыхаясь от горячего пара, принялся водить пальцами по поверхности каменной двери. И — о, чудо! В это трудно было поверить! — небольшой квадрат в правом углу подался под его пальцами, и дверь медленно отворилась. С криком облегчения Флик упал в открытое темное пространство и потерял сознание.

Некоторое время он лежал без движения, сознание медленно возвращалось к нему. Теперь Флику стало ясно одно: неистовая жара, означавшая верную смерть, осталась позади. Однако это еще не означало конец всех несчастий. Измученное тело Флика впитывало прохладу воздуха и каменного пола. Наконец, собрав силы, он заставил себя подняться и увидел, что находится в длинном полутемном коридоре со множеством темных выходов из него. Не помня себя, он бросился к одному из них, но быстро вернулся, потому что выход был похож на длинный темный лабиринт. Все остальные выходы тоже представляли собой запутанные, плохо освещенные лабиринты, будто специально задуманные для того, чтобы свести с ума отчаявшегося человека. Внезапно послышался слабый шум, и Флик выхватил из-за пояса кинжал. Но вскоре все стихло. Житель Долины обследовал начала всех лабиринтов и понял, что все они были одинаковы и разобраться, куда именно они вели, можно было лишь дойдя до конца каждого из них: Флик тяжело опустился на каменный пол и, прислонившись к стене, закрыл глаза. Сомнений больше не было. Он безнадежно заблудился.

Между тем остальные участники похода продолжали путь к главному залу цитадели Друидов. Первыми шли братья-эльфы. Их легкие тонкие фигурки неслышно скользили по нескончаемым узким лабиринтам. За ними, твердо ступая, широкой уверенной поступью шли Меньон, Балинор и Гендель, временами с трудом вмещавшиеся в коридорные проходы.

Дурин и Дэйел первыми вошли в главный зал цитадели Друидов. Оба брата застыли в немом изумлении. Их взорам предстал огромный зал с высокими сводами. Стены были отделаны красивым резным деревом, и работа неизвестных мастеров поражала уже издали. Горели свечи, и яркие огненные блики придавали особое благородство дорогому убранству зала. Стены украшали картины работы прекрасных художников, а от мраморного пола поднимались вверх по стенам удивительно теплые мозаичные узоры. Тяжелые дубовые кресла, огромные декоративные вазы с яркими экзотическими цветами, мраморные скульптуры, выполненные искусными мастерами прошлых веков, — все здесь дышало изысканностью и великолепием.