Меч Лета

Я скользнул взглядом на Сэм. Хартстоуну и двум асоциальным говорящим козлам. Для каждого из них я сейчас был последней надеждой.

— Давай всё-таки сделаем это, Джек.

Теперь надо было сосредоточиться. Был ли я убеждён, что поступаю правильно? Судьба Тора меня не сильно беспокоила. Я ведь даже не знал его, и мне было по сути плевать, что у него там за тёрки с великаншей и почему её так забавляет процесс его утопления методом перекрытия русла реки. Но мне было совсем не плевать на Сэм, Блитцена и Хартстоуна.

Они рисковали жизнями, чтобы помочь мне сюда добраться. И, сколько ни убеждал бы меня в обратном Локи, мне обязательно надо было остановить Сурта. Волк должен остаться в цепях. Он воплощал для меня все зло на свете. Маму убили два его сына. Мимир говорит, Фенрир послал их убить меня, но мама пожертвовала собой, чтобы я не погиб, и жертва её не должна оказаться напрасной.

Огромная серая великанша стояла преградой, которую, что я должен был совершить. А значит, от неё надо как можно скорее избавиться.

Я со всей силой подкинул меч.

Джек устремился вверх со скоростью бумеранга на ракетной тяге, а потом…

Ну, в общем-то, я не совсем уверен, что правильно разглядел. Слишком уж на большой высоте это все творилось. Джек вроде бы влетел этой гигантской тётке ровно в ноздрю. Она выгнула спину. Её злобная рожа скривилась, будто она вот-вот чихнёт. Кулаки, сжимающие вершины утёсов, разжались. Руки плетями повисли вдоль серого тела. Колени великанши начали подгибаться, и в тот момент, когда Джек показался из её носа наружу, она стала падать прямо на нас.

— Уходите! — крикнул Джек, спиралью снижаясь ко мне.

— Бегите! — проорал я друзьям.

И тут великанша рухнула ничком в реку.

Я не усёк процесса. Чересчур уж стремительно все развивалось. Мне только на дереве стало ясно,

что нас всех туда закинула поднявшаяся стена воды. Впрочем, мы остались живы, и ладно.

Тело великанши коренным образом изменило ландшафт. На месте реки образовалось обширное ледяное болото. Оно пузырилось, плевалось брызгами. Это река, ударяясь о тело мёртвой леди великанши, пробивала себе новое русло. Пляж ушёл на шесть под воду. Тора тоже не наблюдалось. — Ты убил его, — проблеял мне Отис. — Великанша, видать, на него и свалилась.

Правая рука великанши вдруг начала подниматься. Я чуть не рухнул с дерева. Если Джек её не убил, а лишь временно вырубил, нам всем кранты. Рука, однако, вновь рухнула вводу, а из подмышки чудища-тётки, кряхтя, отплёвываясь и ругаясь, с трудом вылез Тор.

Пока мы слезали с дерева (Харту пришлось немного помочь), бог, прошествовав по спине великанши, спрыгнул и болото и направился к нам. Г олубые глаза его были воспалены, а лицо выражало такую ярость, что дикие кабаны, взглянув на него, давно бы уже смылись к мамочкам.

— Ну, и как вам понравилось это, сеньор? — горделиво завис со мной рядом, поблёскивающий от соплей великанши Джек.

— Если в ближайшие две минуты выживу, то отвечу, — пообещал я.

Разъярённый бог грома и молний подступал ко мне. Вода текла с его рыжей бороды на упакованную в кольчугу обширную грудь. Кулачищи в железных перчатках были крепко сжаты.

— Это, — губы его вдруг расплылись в улыбке, — было потрясающе.

Кулак, размером с кувалду, разжался, и он с такой силой хлопнул ладонью мне по плечу, что суставы у меня хрустнули.

— Приглашаю тебя на обед. Забьём Отиса и Марвина.

Глава L НИКАКИХ СПОЙЛЕРОВ. TOP HE СМОГ ПОСМОТРЕТЬ НОВЫЕ СЕЗОНЫ ЛЮБИМЫХ ТЕЛЕСЕРИАЛОВ

Да, мы убили обоих козлов.

До этого Тор, что утром они возродятся как новенькие, и что главное — не сломать им кости. Отис принялся уверять, будто регулярная смерть с последующим «рождением чрезвычайно способствует его психотерапевтическому лечению». Марвин попросту рявкнул: «Мол, чем вести себя как трусливый хиляк, лучше взялся бы поскорее за дело».

Марвина забивать было гораздо легче.

За два года бездомной жизни я узнал о всех трудностях добывания пищи, однако убийство животного и разделка его туши для собственного ужина стали для меня совсем новым опытом. Вытаскивать от голода из урны недоеденный бутерброд, конечно, дело привычное, но попробуйте-ка освежевать козла, резать мясо, а затем заняться жаркое на вертеле, тщательно игнорируя козьи головы, которые таращатся на вас мёртвым взглядом из кучи отбросов.

Только не думайте, что я после этого превратился в вегетарианца.

Едва мой нос учуяли запах готовой козлятины, меня одолел жуткий голод, и я, совершенно позабыв об ужасной сцене забои козлов, накинулся на кебабы из Отиса, вкуснее которых не ел ничего на свете.

Тор за слой спорна говорил о йотунхеймских великанах, а затем принялся рассуждать о телесериалах из Мидгарда, для которых он оказался большим охотником и смотрел их с каким-то религиозным рвением (если, конечно, возможно употребить слова «религиозное рвение», когда ведёшь речь о боге).