Меч королей

– Моя жена христианка, мой сын христианин, самый старый и самый близкий мой друг – христианин, и половина моих дружинников тоже христиане. Почему же твой Бог не приказал кому-нибудь из них убить меня, а послал тебя? Зачем посылать человека из Уэссекса, когда здесь найдется добрая сотня христиан, способных меня прикончить? – (На эту мою речь Вистан не шелохнулся и не проронил ни звука.) – Рыбаки, над которыми ты издевался, а потом убил, тоже были христиане.

Парень вздрогнул и замотал головой.

– Я пытался помешать этому, но Эгберт… – пробормотал он едва слышно, но я уловил легкую заминку перед этим именем.

– Эгберт – это ведь не настоящее его имя? – спросил я. – Кто он такой?

Прежде чем он ответил, дверь в часовню со скрипом распахнулась и в трепещущем пламени свечей появились Эдит и Эльсвит. Едва шагнув через порог, Эльсвит замерла, уставилась на Вистана, а затем радостно улыбнулась.

Эльсвит – моя сноха, дочь моего врага. Ее старший брат ненавидел меня так же сильно, как прежде его родитель. Ее отец, Этельхельм Старший, вынашивал замысел сделать ее королевой, обменять ее красу на какой-нибудь престол христианского мира, но мой сын первым завоевал ее сердце, и с тех пор она жила в Беббанбурге. Поглядев на нее, никто бы не поверил, что такая худенькая, изнеженная и бледная девица могла пережить жестокие холода и суровые ветры Нортумбрии, не говоря уж о муках деторождения. Однако Эльсвит принесла мне двух внуков и единственная в крепости оставалась неподвластной хворям, насморку, простуде и кашлю, отмечающих наши зимы. Она выглядела хрупкой, но была крепка как сталь. Лицо ее, такое милое, расцвело от радости при виде Вистана. Ее улыбка могла растопить сердце хищного зверя, но Вистан не улыбнулся в ответ, только смотрел на нее, словно охваченный ужасом.

– Этельвульф! – воскликнула Эльсвит и бросилась к нашему пленнику с распростертыми объятиями.

– Этельвульф? – озадаченно переспросил я.

Имя означало «благородный волк», и если назвавшийся Вистаном молодой человек правда выглядел благородным, то вот волчьего в его наружности не было ничего.

Парень покраснел. Позволив Эльсвит обнять себя, он бросил на меня застенчивый взгляд.

– Меня зовут Этельвульфом, – признался он, и по его тону я понял, что обязан знать это имя.

– Мой брат! – радостно прощебетала Эльсвит. – Мой младший брат!

Заметив лежащее на полу Осиное Жало, сноха нахмурилась и вопросительно посмотрела на меня.

– Твоего брата послали убить меня, – пояснил я.

– Убить тебя? – потрясенно выдохнула Эльсвит.

– В отмщение за то, как я обошелся с тобой, – продолжил я. – Разве тебя не изнасиловали и не принудили вступить в брак?

– Нет! – яростно возразила молодая женщина.

– И все это после того, как я убил твоего отца, – закончил я.

Эльсвит посмотрела брату в глаза.

– Наш отец умер от горячки! – пылко заявила она. – Я была с ним все время, пока он болел. И никто меня не насиловал и не принуждал выйти замуж. Мне нравится здесь!

Бедный Этельвульф! Фундамент его жизни рушился прямо у него на глазах. Он верил Эльсвит, да и как было не поверить ей? Ее лицо светилось от радости, а в голосе звучало счастье, тогда как у Этельвульфа вид был такой, словно он вот-вот расплачется.

– Пойдем-ка спать, – обратился я к Эдит, а потом повернулся к Эльсвит. – А вы двое можете поболтать.

– Просто обязаны! – заявила Эльсвит.

– Я пришлю слугу, чтобы устроить тебя на ночлег, – сказал я Этельвульфу. – Но ты ведь понимаешь, что все еще пленник здесь?

– Да, лорд. – Он кивнул.

– Почетный пленник, – добавил я. – Но если ты попытаешься сбежать из крепости, все переменится.

– Да, лорд, – повторил юноша.

Я поднял Осиное Жало, похлопал пленника по плечу и отправился спать. День выдался долгий.

* * *

Итак, Этельхельм Младший послал брата убить меня. Он снарядил флот, посулил команде золото и приставил к кораблям брызжущего слюной попа, чтобы пробудить в Этельвульфе праведный гнев. Этельхельм понимал, что, пока я внутри крепостных стен, добраться до меня практически невозможно. Понимал и то, что не сможет послать достаточно большой отряд для засады в моих землях: его людей быстро бы нашли и перебили нортумбрийские воины. Поэтому был разработан хитрый план и отправлены корабли, чтобы подкараулить меня в море.

Этельвульф возглавлял эскадру, но Этельхельм знал, что его брат, пусть и разделяющий родовую ненависть ко мне, не самый беспощадный из людей, поэтому послал отца Сеолнота пичкать Этельвульфа священным бредом, и еще одного человека, известного как Эгберт. Вот только это не было его настоящее имя. Этельхельм не хотел, чтобы кто-то узнал об истинном владельце флота или связал мою смерть с его приказом. Он рассчитывал, что вину возложат на пиратов или на какой-нибудь случайный корабль норманнов, поэтому велел командирам назваться какими угодно именами, кроме своих собственных. Этельвульф стал Вистаном, а Эгберт, как я потом выяснил, на самом деле был Ваормундом.