Меч ислама

Он издалека наблюдал разгром четырех галер, преследовавших шлюпку. С его места было видно семь вражеских кораблей, участвовавших в бою, и Драгут решил, что это и есть весь тот флот, с которым он собирался поквитаться. Во имя бороды пророка, надо так отомстить, чтобы его имя хорошо запомнили. Так, чтобы ужас грядущей расплаты затмил все кошмары, которые когда-либо переживали эти христианские свиньи. Они должны дорого заплатить, эти неверные, за тот урон, который был нанесен его флоту и добыче, взятой во время похода! Он живьем изжарит каждого христианина, уцелевшего в битве с его тринадцатью галерами, оставшимися от флота, которым так гордился Драгут и силы которого эти вероломные христиане уменьшили вдвое! Гнев воспламенил кровь Драгута, но не ослепил его и не притупил остроты ума. За счет противника будет нетрудно восстановить численность кораблей и экипажей. Считая, что силы его все еще вдвое больше, а ловкость и умение дают еще более значительное преимущество, корсар полагал, что с легкостью захватит эти европейские корабли и таким образом хотя бы частично возместит потери. Во время подготовки флота к сражению был отдан приказ воздержаться от применения орудий, чтобы не повредить будущую собственность, и брать противника на абордаж. Однако, выйдя из бухты, он увидел все силы противника и понял, что ошибся не только в количестве судов врага: корабли христиан превосходили галеры пиратов также и водоизмещением.

Заметив на грот-мачте «Просперы» флаг с двуглавым лебедем, Драгут вспомнил, что это знамя принадлежит Просперо Адорно, и разум пирата помрачила новая вспышка гневного изумления. Однако, когда тридцатишестифунтовое ядро упало на палубу его новой галеры, «Ракхама», разбив в щепы надстройку и повалив два десятка арбалетчиков, Драгут взял себя в руки.

Корсар стоял у поручней на корме с ятаганом в руках. На его груди блестела кольчуга, чернобородое ястребиное лицо пылало от ярости под белым тюрбаном, скрывавшим стальной шлем. Хриплым голосом Драгут выкрикнул команду, по которой его галера, подобно раненому быку, бросилась на ближайшего врага. Галера врезалась в нос корабля Капраники, и на его палубу хлынула яростная волна пиратов. Сломив оборону, они дошли до середины судна, где их встретила плотная линия аркебузиров, огонь которых произвел кровавое опустошение в рядах корсаров. Однако Драгут был начеку и знал, чем подстегнуть своих людей. Под его свирепые крики барьер был преодолен, и пираты саблями и врукопашную проложили себе путь к корме, разнося защитников на куски и опрокинув самого Капранику.

Под рев орудий, в дыму, охватившем галеры, Драгут, ощущая во рту острый вкус пороховой гари, прыгнул на захваченный в яростной атаке корабль. Опьяненный на мгновение кровью и успехом, придавшим ему обманчивое ощущение победы, он издал яростный торжествующий вопль, потрясая окровавленной саблей. Однако, обернувшись, он мгновенно отрезвел. В десяти ярдах за его спиной тонула одна из самых крупных его галер, а находящийся на расстоянии вытянутой руки «Ракхам» уже был захвачен Вольпи, одним из капитанов Капраники. Используя галеру в качестве моста, он уже вел большой отряд аркебузиров освобождать захваченный пиратами корабль христиан. Укрывшись за щитами по левому борту и за обломками надстройки, люди Вольпи пробивали брешь за брешью в плотной массе пиратов, последовавших за Драгутом. Истребляемые смертоносным огнем, мусульмане искали укрытий, чтобы изготовить к стрельбе свои арбалеты.

Перекрывая адские злобные вопли, жужжание стрел, звон металла и треск ломающегося дерева, с обеих сторон начали палить орудия. Теперь, когда пираты пришли в себя, о первоначальном замысле захватить христианский флот пришлось забыть. Вместо этого они отчаянно боролись за свою жизнь, разрушая все, что было в их силах. Им прибавляло ярости сознание того, что противник с самого начала хитростью получил преимущество и теперь развивал успех.

Галера Капраники, которую Драгут столь поспешно счел захваченной, уже перешла обратно в руки тех, кто превратил «Ракхам» в мост. Более того, самому кораблю пиратов грозил захват. Драгут видел, что его галера уже наполовину захвачена, потому что поредевшие ряды пиратов не могли сдерживать натиск людей Вольпи, прокладывавших дорогу копьем и мечом.