Меч и жеребец

Корум! Ты пришел вовремя. Смотри.  -  Он  поднял  раскаленную  полосу,  что,

поостыв, стала кроваво-красной. - Как ты думаешь, Корум, что это такое.

   - Я полагаю, это меч.

   - Это лучший меч из всех мечей,  что  когда-либо  ковались  в  мабденских

землях! Вот уже неделю мы бьемся над ним. Между прочим, мы делали его вместе

- я и Хайсак. Это символ древнего союза мабденов и сидхи. Разве он не хорош?

   - Он прекрасен, Гоффанон. Гоффанон принялся  размахивать  красным  мечом.

Металл загудел.

   - Его еще нужно закаливать, но это уже пустяки. И еще -  ты  должен  дать

ему имя.

   - Я?

   - Разумеется ты! - Гоффанон радостно засмеялся. - Это же твой меч, Корум!

С этим мечом в руках ты и поведешь мабденов на бой.

   - Мой меч? - Корум никак не ожидал этого.

   - Это наш подарок тебе. После пира мы вернемся сюда и закончим работу. Он

будет тебе верным товарищем,  Корум,  но  он  станет  по-настоящему  сильным

только после того, как ты дашь ему имя.

   - Для меня это большая честь, Гоффанон, - сказал Корум. - Я и не думал...

   Его слова утонули в шипении воды, - карлик сунул меч в бочку.

   - Его ковали сидхи и мабдены. Именно такой меч тебе и нужен.

   - Ты прав, - согласился Корум. Слова Гоффанона необыкновенно тронули его.

- Ты действительно прав, Гоффанон. - Он повернулся к  улыбавшемуся  во  весь

рот Хайсаку. - Спасибо тебе, Хайсак. Спасибо вам обоим.

   И тут Гоффанон заговорил едва ли не шепотом:

   - Хайсаку не зря дали имя Нагрей-Солнце. И еще - надо будет  спеть  песнь

меча и пометить его знаком.

   Уважая ритуалы, Корум кивнул, хотя сам и не верил  в  их  значимость.  Он

понимал, что тем самым ему оказывается особая честь,  честь  ему  совершенно

непонятная.

   - Еще раз - спасибо вам. Нет в  языке  таких  слов,  которыми  я  мог  бы

выразить свои чувства.

   - Вот и не стоит зря  утруждать  себя.  Лучше  подумай  о  том,  как  его

назвать, - заговорил Хайсак. Его хриплый голос был исполнен мудрости.

   - Гоффанон, я пришел к тебе не за этим, -  сказал  Корум.  -  Только  что

Ильбрик сказал мне, что у  нас  могут  появиться  неожиданные  союзники.  Не

знаешь ли ты, что он имел в виду?

   Гоффанон пожал плечами.

   - Понятия не имею.

   - Я думаю, Ильбрик сам расскажет тебе об этом, - вмешалась Медбх,  тронув

Корума за рукав. - До вечера, друзья. Нам надо немного отдохнуть.

   И она повела впавшего в задумчивость Корума к стенам Кэр-Малода.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПИР

   Главный зал Кэр-Малода был полон. Заезжий чужестранец решил бы, что здесь

готовятся не к страшной войне с неуязвимым  неприятелем,  а  к  грандиозному

празднеству.

   Из четырех  длинных  дубовых  столов  был  составлен  квадрат,  в  центре

которого восседал великан Ильбрик, принесший свои кубок, блюдо и  ложку.  За

столами сидела вся мабденская знать. Верховный Правитель Эмергин, стройный и

сухощавый, был одет в мантию, расшитую серебряными нитями; голова  его  была

украшена венцом, сплетенным из листьев дуба и остролиста. Корум сидел  прямо

напротив Верховного Правителя. По обе стороны от Эмергина восседали короли и

королевы, Принцы и Принцессы, знатные рыцари и их дамы. По  правую  руку  от

Корума  сидела  Медбх,  по  левую  -   Гоффанон.   Рядом   с   Медбх   сидел

Джерри-а-Конель,  рядом  с  Гоффаноном  -   кузнец   Хайсак   Нагрей-Солнце,

помогавший ковать безымянный меч.

   Богатые шелка и меха, замша и шерсть, червонное  золото  и  начищенное  -

серебро, полированная сталь  и  горящая  бронза,  сапфиры  и  рубины  -  все

смешалось в этом зале. Изысканные  ароматы  смешивались  с  запахом  жареной

дичи. Музыканты со своими арфами, флейтами и барабанами сидели  в  углу;  их

благозвучная музыка не мешала вести беседу. То и дело за столами  раздавался

смех.

   Никто не мог пожаловаться и на отсутствие аппетита, один  лишь  Корум  не

притрагивался к еде. Время от времени он о чем-то  говорил  с  Гоффаноном  и

Джерри-а-Конелем, но в серьезный разговор не вступал. Потихоньку попивая мед

из золотого рога, он рассматривал  собравшихся,  узнавая  героев  и  героинь

мабденского народа.

   Помимо пяти королей - короля Маннаха, короля  Файахэда,  короля  Даффина,

короля Кхонуна, правившего землей Туха-на-Ану, и короля  Гачбеса  из  страны

Туха-на-Тир-нам-Бео здесь присутствовало множество великих героев, о которых

народ уже сложил баллады. Среди прочих были Файона и Калин, дочери покойного

рыцаря Мидгана Белого, две славные воительницы. Они были удивительно  похожи

друг на друга - белые локоны, розовые щеки, глаза цвета меда -  даже  платья

их имели одинаковый крой, хотя слегка и отличались друг от друга - одно было

отделано голубой, другое - розовой тесьмой. Воительницы эти заигрывали разом

с доброй  дюжиной  рыцарей.  Рядом  с  ними  сидел  знаменитый  Дуболом  или

Фадрак-эт-зе-Крэг-эт-Лит. Ростом и шириною плеч  он  не  уступал  Гоффанону.

Оружием этого зеленоглазого смешливого великана были деревья - ими он сбивал

неприятеля с. коней, ими же он и оглушал его. Дуболом был необычно мрачен  -

он скорбел по своему другу Аяну Волосатому, убитому им самим в пьяной драке.

За соседним столом сидел Юный Фин, который ни в чем не отставал от  взрослых