Меч и Цитадель

Да, он снова оказался прав. Здания доставали колоссальным металлическим изваяниям разве что до пояса, оттого мы их поначалу и не заметили. В этом наша находка тоже напоминала Цитадель, где здания, не предназначенные для того, чтоб бросать вызов звездам, теряются на фоне башен. Возможно, виной тому был лишь разреженный воздух, но мне внезапно привиделось, будто металлические великаны медленно поднимаются, затем, двигаясь все быстрей и быстрей, вскидывают руки над головой и ныряют в небо, как мы с товарищами при свете факелов множество раз ныряли в темные воды резервуара.

Выметенный ветрами щебень наверняка скрипел под сапогами, но этого звука в памяти, как ни странно, не сохранилось. Вероятно, он потерялся в необъятности горной вершины, и к исполинским статуям мы подошли беззвучно, словно ступали по мху. Тени наши, в момент появления вытянувшиеся назад и влево, съежились, превратились в лужицы сумрака у самых ног, и я отметил, что прекрасно вижу глаза всех изваяний до одного. «Очевидно, некоторых сначала просто не разглядел, – подумалось мне, – а теперь они заблестели на солнце».

Наконец мы вышли к дорожке, тянувшейся среди статуй и окружавших их зданий. Я ожидал, что здания окажутся разрушенными, подобно тем, в заброшенном городе Апу-Пунчау, однако ошибся. Глухие, безмолвные, таинственные, они вполне могли быть возведены всего два-три года тому назад. Ни одной обвалившейся крыши, ни одного ползучего стебля, пробившегося сквозь щели меж квадратными серыми блоками каменной кладки… Окон в стенах не имелось, архитектура ничем не напоминала ни храмов, ни крепостей, ни усыпальниц, ни прочих построек знакомого назначения. Совершенно без прикрас, лишенные какого-либо изящества, выстроены они были великолепно, выше всяких похвал, а разница форм их, очевидно, указывала на разницу в функциях. Сверкающие фигуры возвышались над ними, словно замороженные на месте внезапным порывом студеного ветра, – обычно монументы выглядят совершенно не так.

Выбрав одно из зданий, я сказал мальчишке, что мы проберемся туда и, если повезет, найдем внутри воду, а может, даже еду, консервы. Увы, все это оказалось пустым хвастовством. Двери не уступали прочностью стенам, кровля держалась едва ли не крепче фундамента. Будь при мне даже топор, я и тогда вряд ли сумел бы пробить нам путь в дом, а пустить в дело «Терминус Эст» не осмелился. Обшаривая дом в поисках слабых мест, мы потратили даром не одну стражу. Ни во второе, ни в третье здание проникнуть тоже не удалось.

– Вон еще дом, круглый, – сказал, наконец, мальчишка. – Пойду погляжу, что там.

Уверенный, что в этом пустынном месте никакие опасности ему не грозят, я отпустил его.

Вскоре маленький Севериан вернулся ко мне:

– Двери открыты!

XXIV. Мертвое тело

Каким целям служили прочие здания, я так никогда и не выяснил. Для чего предназначено это, круглое в плане, накрытое сверху куполом, не сумел понять тоже. Металл его стен – какой-то светлый, блестящий сплав, ничуть не похожий на лаково-темный металл башен Цитадели – с виду напоминал хорошо начищенное серебро.

Основанием сверкающему зданию служило ступенчатое подножие наподобие пьедестала, что показалось мне довольно странным: ведь исполинские изваяния катафрактов в древних доспехах стояли попросту, на мостовой. Внутрь вела не одна – целых пять дверей (прежде чем войти, мы обошли здание кругом), и все они были открыты. Заодно я внимательно осмотрел и двери, и пол возле них, однако пыли на таких высотах почти нет, а посему с уверенностью сказать, давно ли их оставили открытыми, мне не удалось. Покончив с разведкой, я велел мальчишке пропустить меня первым и переступил порог.

Нет, ничего не произошло. Даже после того, как маленький Севериан вошел за мной следом, двери не затворились, никакой враг на нас не набросился, в воздухе не засверкали разноцветные сполохи таинственных сил, а пол под ногами остался по-прежнему тверд. Но, несмотря на это, меня никак не оставляло ощущение, будто мы сами вошли в ловушку, будто снаружи мы (как бы ни были голодны и измучены жаждой) оставались свободными, а здесь больше не вольны распоряжаться сами собой. Пожалуй, не будь со мною мальчишки, я бросился бы бежать со всех ног, но при нем не хотел выглядеть суеверным или испуганным, да к тому же чувствовал за собою обязанность отыскать воду и хоть что-нибудь съестное.

Внутри здание было битком набито самыми разными приспособлениями, которым я не знаю названий. На мебель, или на ящики, или на механизмы в моем понимании сего термина они не походили нисколько. Большинство их отличалось странным наклоном; в некоторых имелись ниши, словно бы для сидения (хотя сидеть пришлось бы в изрядной тесноте и вдобавок лицом к какой-либо части приспособления, а не к спутникам), а в некоторых других – углубления, на вид вполне позволявшие прилечь и отдохнуть.