Меч и ятаган

Моряки, стоящие наготове у бутов вервей, вскинули и начали разматывать над головой разлапистые абордажные крюки, которые, набрав необходимый размах, метались и летели дугой со змеистыми шлейфами вервей, падая где-то в гуще теснящихся на палубе людей в долгополых одеждах. Затем испанцы, крепко упершись в палубу босыми ногами, взялись с силой притягивать оба судна одно к другому. Воздух вновь наполнился заполошным треском аркебуз и криками людей, ждущих ринуться в бой. Приподнятый на волне корабль дона Гарсии грузно стукнулся о корсара, отчего воинство на обоих судах шатнулось и на мгновение смолкло, силясь удержаться на ногах. Капитан, пользуясь моментом, выкрикнул приказ:

— Крепи концы!

Крючники туго натянули верви, которые тут же наматывали на специальные клинья-помощники. Оба судна таким образом удерживались вместе. В это время испанские солдаты сноровисто перебросили через узкий зазор доски и перескакивали по ним с борта на борт, дерзко что-то вопя ждущим их там корсарам. Томас, рванувшись меж солдат, ухватился за вант и взмахнул на широкий брус ограждения, идущий вдоль фальшборта. Выхватывая меч, он мельком видел, что Ричард поспевает следом. Справа верзила сержант в затейливо украшенном морионе уставил на врага меч и крикнул своим:

— За мной, ребята! Смерть нехристям!

Он тоже скакнул на брус и под набранным ускорением ринулся дальше, на вражью сторону, в гущу бурнусов и тюрбанов, оскаленных смуглокожих лиц и воздетых рук, ятаганов и мушкетов. Вскочив там с медвежьим ревом на ноги, он принялся с дикарской лихостью размахивать мечом, от которого безуспешно пытались увернуться те из пиратов, кто находился рядом. Кровь щедро брызгала по палубе. А за сержантом уже спешили солдаты — кто по переброшенным в нескольких местах сходням, кто просто скачками.

Томас, втянув резко воздух, оттолкнулся и прыгнул. Внизу проблеском мелькнул водный зазор меж галерами, и вот уже под ногами вражья палуба — точнее, сбитый с ног сухопарый магометанин в грязном халате и чалме. Оба рухнули на палубу; Томас выкинул перед собой руку, пытаясь вскочить обратно на ноги. Почуяв у себя на лице теплую струю воздуха, Томас понял, что придавленный внизу сарацин яростно верещит. Гардой меча Томас ткнул ему в физиономию, обрывая крики. Под вторым ударом — на этот раз уже лезвием — пират наконец затих. Приподнявшись на корточках, Томас для острастки махнул перед собой клинком. Справа на палубу спрыгнул еще один испанец, а сарацины тем временем бросились вперед, стремясь своим натиском отрезать нападающих, прежде чем те успели закрепиться на палубе.

Краем глаза уловив движение слева, Томас успел лишь дернуться так, что кривой клинок, не задев головы, отскочил от наплечника. Основную силу удара поглотила подбивка гамбизона, и Томас, отмахнув вражескую саблю предплечьем, рубанул мечом по голой мускулистой длани. Острое как бритва лезвие мгновенно рассекло мышцы, и сабля корсара со стуком выпала на палубу, а раненый отшатнулся, в муке заскрежетав зубами. Впопыхах оглядевшись, Томас увидел, как испанец, что справа, согнулся вдвое под ударом здоровенного мавра в кольчуге и шипастом шлеме, вогнавшего ему в живот пику. Этой пикой он пригвоздил солдата к фальшборту, да так, что проткнувшее тело смертоносное острие застряло в обшивке. Пока мавр его выдергивал, Томас ткнул его мечом в бок, но кольчуга сдержала удар.

Мавр надсадно крякнул и обратил окровавленное острие пики на Томаса. Увидев на нем кирасу, он сделал резкий выпад вперед и вниз, рыцарю в пах. В прежние времена Томас легко увернулся бы от удара; теперь же ему пришлось всем корпусом шатнуться вбок, задев при этом смертельно раненного испанца, который, выронив оружие, стоял с разинутым ртом, недвижно глядя вниз на рваную дыру в своем гамбизоне, из которого наружу свисали жирно лоснящиеся кишки, разорванные бесцеремонным выдергиванием пики.

Восстановив равновесие, Томас нанес встречный удар, ловким выпадом ударив мавра сбоку по голове. Острие клинка угодило по нащечнику, согнув его напополам вместе с челюстью. Из открывшегося рта полезла кровяная каша из слизи вперемешку с зубами. Удар частично оглушил мавра, что дало Томасу возможность, отдернув клинок, метко вонзить его врагу в горло; наружу клинок вышел уже багряным. Вновь приняв боевую стойку, Томас бдительно отскочил и огляделся. Испанцы безудержно сыпали через борт и с ходу включались в схватку. Кто-то в прыжке стукнул о палубу слева; крутнувшись, Томас увидел Ричарда — расширив глаза, тот для защиты от острия выставил руку.

— Держись рядом, — велел ему Томас и осмотрительно двинулся по палубе.