Меч

— Она предала нас всех, — мягко сказал Салинс. — Боюсь, Мост стала врагом для наших людей.

Никка ощущала беспомощную ярость, нараставшую в ней, пока она смотрела в окно и наблюдала, как внизу знамя Лао Ху развевается рядом со знаменем Моста. Наблюдая, как силуэты высыпают на поле, направляясь к внутренней части лагеря, Никка ощутила, как что-то в ней сломалось от правдивости слов Салинса.

Мост предала их.

Она вспомнила лицо Элли в вертолёте, взгляд её глаз, когда она помогала им с разумной машиной, когда она нацелилась на команды охранников внутри производственного этажа «Чёрной Стрелы» — её ярость и скорбь из-за цистерн органики, как только она поняла, что находится внутри.

Никка ей доверяла.

Она так безгранично ей доверяла.

Она считала, что в конечном итоге их возглавит сама Мост. После той операции уже ходили разговоры. Все предполагали, что Меч в итоге займёт своё положенное место возле неё, как только полностью пробудит её для её роли.

Даже когда она поссорилась с Мечом… Никка осознала, что не думала, будто эта ссора продлится долго. Она думала, что Элли образумится, даже если это займёт время.

Они же супруги, в конце концов.

Никто не может передумать относительно брака с пожизненным супругом — особенно Мост и Меч.

Но Холо прав. Отец Салинс прав.

Мост соврала им.

Всё это время она была на разведке. Это не было её возвращение к супругу, это не была надежда на воссоединение. Она лишь притворялась, что хочет вернуть его. Она лишь притворялась его партнёром, чтобы суметь выдать их китайским видящим и расчистить дорогу для Семёрки.

Слезы покатились по её лицу, пока она смотрела, как всё больше и больше солдат Лао Ху входят в ангар под окном. Никка осознала, что вспоминает свою первую встречу с Мечом, когда он прошёл меж рядов разведчиков и выбрал её в свою команду, когда отправился в Вашингтон.

Тогда он был другим. Она не знала, кем он был на самом деле, но она доверилась ему, практически с самого начала.

Даже тогда она ощущала, что он какой-то особенный.

Она считала это за честь. Салинс поручил ему возглавить группу по спасению Моста. Тогда она ещё не знала его как Меча, но все они говорили, гадали, кем он может быть, учитывая личность его супруги — учитывая веру Салинса в него. Никка в то же время была тронута. Он сделал всё это для своей супруги, рисковал собственной жизнью. Он рисковал для неё всем.

Она сама выросла без родителей, в работном лагере возле Минска.

У неё никогда не было возможности обзавестись своим супругом, только не в рамках устаревших кровных каст лакеев Семёрки, первородных лордов кланов.

Под Сайримном она впервые ощутила, что её жизнь может быть иной.

Она думала, что для всех них ситуация может измениться.

Она всё ещё прислонялась к окну в общей комнате, когда услышала крики в коридоре снаружи. Обернувшись через плечо, она увидела, что комната уже опустела. Куален ушёл вместе с Холо, Ике и остальными, кто был тут с ней.

Наверное, они сейчас там сражались, и ей тоже стоило.

Салинс тоже ушёл.

Но они проиграют. Их слишком много.

Они все окажутся в плену… или погибнут. Лао Ху захватит выживших — возможно, для вербовки, но скорее всего, для продажи людям на открытых аукционах. Или же их пошлют в работные лагеря. Или сделают рабами Семёрки.

Никка не могла вернуться к этой жизни.

Она не могла.

Так что когда они пришли за ней, она не колебалась.

Услышав их в коридоре, она достала оружие из кобуры. Подняв пистолет, чтобы взять его обеими руками, она большим пальцем сняла с предохранителя, всё это время не отводя взгляда от двери.

Она помедлила, чтобы пробормотать молитву себе под нос. Она закрыла глаза, всем своим существом посылая эту молитву Мечу. Она также поблагодарила Отца Салинса за то, что заботился о них все эти годы.

Она не видела разведчицы Лао Ху, когда та впервые вошла в комнату.

— Опусти оружие! — произнесла женщина-видящая на прекси с акцентом. Она подняла пистолет. Её партнёр, мужчина с таким же чёрным поясом, тоже поднял оружие. — Сейчас же, предатель! На пол!

Сунув ствол в рот, Никка закрыла глаза.

Прежде чем видящая из Лао Ху успела снова закричать, Никка нажала на курок.

Глава 47 Сука

Я сидела на широком плюшевом сиденье частного самолёта.

Глядя в овальный иллюминатор, я поборола боль, которая уже начала усиливаться. Я почти и забыла, как плохо могло быть временами. Я знала, что это лишь начало, слабый предвестник того, что ждёт нас обоих, как только мы разлучимся по-настоящему.

Я знала, что он сидел где-то в задней части.

Я гадала, что заставило его сопровождать меня в полете. Возможно, нездоровое смакование конца. А может, он, как и я, держался за последние оставшиеся открытыми пути, даже зная, что между нами уже всё кончено.

Я знала, что он скажет, как только узнает, что я делала. Я не знала, что он подумал о моих мотивах, но вынуждена была предположить — он верил в то, что сказал тем днём на ринге mulei, или во что-то очень схожее. Мои слова о чувствах к Балидору лишь усилили эффект.

Иронично, но именно Галейт в оставленных им дневниках предупреждал меня о Ревике.