Меч

Териан убил мою мать, но я была уже взрослой, когда это случилось.

Большую часть жизни и всё моё детство у меня была мать, которая меня любила. Никто не пытался забрать её у меня, пока я была ребёнком. Меня не продавали в бордель, не передавали по кругу среди солдат Зачистки на её глазах.

Врег улыбнулся мне. Я видела в его глазах одобрение.

«Спасибо, Высокочтимый Мост, — послал он. — Ты понимаешь. Ты сочувствуешь своим людям. Тебе есть дело до того, что с нами происходит».

Он помедлил, и на секунду это одобрение превратилось в нечто близкое к почитанию. Он легонько прикоснулся к моей руке.

«И мы не презираем тебя за жизнь, которую ты вела, Высокочтимая. Вовсе нет. Это правильно, что у тебя это было. Хорошо, что ты чиста. И хорошо, что Сайримн не так уж чист. Видишь? Ты нужна ему такой, а он точно так же нужен тебе таким. Именно поэтому нет Меча без Моста. Поэтому он не мог сделать это ранее, в одиночку — без своей супруги. Скорее всего, именно поэтому Щиту пришлось его остановить. „Мост говорит со Смертью… смягчает его любовью“. Знаю, наши священные тексты всё ещё новы для тебя, но ты понимаешь это?»

Ощутив, что моё веселье и чувство товарищества испаряется, я кивнула и слегка улыбнулась ему, чтобы показать, что понимаю. Стараясь избежать его проницательного взгляда, я посмотрела в окно вертолёта, на тёмные тени гор внизу.

Но то тошнотворное ощущение не уходило, заставляя меня возвращаться к его словам, снова и снова. Я изо всех своих чёртовых сил старалась не думать о Ревике в этом контексте, не представлять это, не воображать вещи, которые он делал — но не могла полностью остановить себя.

Он убил тысячи людей. Может, даже миллионы.

Вытеснив это из своего света, а затем и из своих мыслей, я стиснула край сиденья. Я постаралась сосредоточиться на текущей миссии, на том, что мы делали сейчас. Я постаралась напомнить себе, что в этот раз всё будет иначе. Он обещал мне малое количество жертв. Вообще без жертв, если всё пойдёт хорошо. Эта операция сводилась к незаметности. Проникнуть и убраться обратно. Не спровоцировать сигналы тревоги.

Я должна верить, что он не соврёт мне на этот счёт.

Подумав об этом, я ощутила его, находившегося где-то в другом месте. Я знала, что он со своей командой уже на месте, но они поддерживали контакт с нашей конструкцией через несколько связующих структур. Он ласково потянул мой свет.

«Что такое? — послал он. — Всё хорошо?»

Осознав, что он только что проверил меня, что он не слышал остальной разговор между мной и другими, я покачала головой, хоть и знала, что он не увидит этого.

«Ничего, — послала я. — Просто нервы. Долго ещё?»

«Две минуты, Элли».

Он поколебался. Я ощутила в нём шепоток сомнения.

«Ты уверена, что хочешь это сделать? — послал он. — Ты всё ещё можешь остаться в стороне. Просто поезжай с остальными обратно в Сантос. Это усложнит ситуацию, но ещё не слишком поздно, — он снова поколебался, и я ощутила, как обостряется то беспокойство в его свете. — Я ведь не принудил тебя к этому, нет?»

«Нет, — подумав об этом, я осознала, что это правда. — Вовсе нет. Я хочу быть здесь».

Я ощутила от него импульс тепла.

«Тогда мы отправляемся все вместе?» — послал он.

Я скрестила руки на груди. «А что? Ты боишься, что моего „неплохо владеет mulei“ окажется недостаточно? Или что я запорю всю операцию потому, что всё ещё отстойно владею языком жестов видящих?»

Я ощутила его веселье. «Они тебе показали?»

«Хаотичный? — послала я. — Серьёзно, дорогой?»

Я ощутила от него шепоток боли. «Не отвлекай меня, любовь моя».

Я осознала, что он прав, и сглотнула.

«Ладно, — я отшугнула его Барьерной рукой. — Тогда иди-ка ты работать, муженёк».

Я ощутила его усмешку, и затем его свет отстранился от моего.

Мои глаза обратно сфокусировались, и я увидела, что Гаренше широко улыбается мне.