Меч

Прислонившись к металлическим перилам, отделявшим нас от нижней части комнаты, он щёлкнул пальцами и показал одному из видящих, что нам нужно две гарнитуры. Одну он протянул мне, вторую вставил в своё ухо и посмотрел, как я делаю то же самое.

Как только я её надела, передо мной открылось крупное, более детализированное трёхмерное изображение здания. В этот раз оно было почти фотографически реалистичным, хотя я видела через стены элементы самой постройки. Затем Ревик что-то сделал, и теперь уже казалось, будто мы парим в воздухе снаружи здания.

— Головной офис СКАРБ, — пробормотала я, прочитав наружную вывеску. — Мне стоило догадаться, — я осознала, что присматриваюсь, сравниваю это со зданием, которое ранее видела на мониторе. — Это не одно и то же здание.

— Нет. Не одно и то же.

Я взглянула на него. Стены вокруг нас исчезли, но я всё ещё ясно видела Ревика. Он улыбнулся мне, показав на новое здание.

— Мы хотим устранить систему регистрации видящих, — сказал он.

Здание устремилось на нас, и я вздрогнула, когда мы миновали стены и приземлились в одном из коридоров. Он провёл меня через ряды столов с дорогими консолями и людьми в деловых костюмах, которые работали за отгороженными столами. Низкие стены перегородок между столами делали людей похожими на мышей в лабиринте, каждая из которых скорчилась над своим кусочком сыра.

— Обработка происходит здесь, — сказал он, обводя жестом помещение. — Они также держат в этом здании видящих. Особенно молодых, без регистрационных знаков. Но они не задерживаются надолго, это скорее передержка перед транспортировкой. Их численность незначительна.

Мы опустились на несколько этажей.

Он показал мне другие зоны здания, включая комнату на первом этаже, где имелся длинный ряд окон, как в банке или на вокзале. Насколько я понимала, видящие стояли там очередями, держа какие-то стопки бюрократических бланков и различные образцы тканей. Я знала, что многие из них наверняка были родственниками и супругами, платящими штрафы.

Я почувствовала, как мой подбородок напрягся.

Здесь мы тоже не задержались надолго. Он показал мне нижний этаж, содержавший несколько уровней камер временного содержания, каждая из которых вмещала минимум четыре-пять видящих в тесном пространстве. Они явно спали по очереди, и я заметила, что большинство женщин не имело одежды. Их тела покрывали синяки и кровь.

— Ревик, — моё горло сдавило, я вцепилась в его запястье.

Он взял меня за руку.

— Прости, — мягко сказал он. — Я покажу тебе главную цель.

Он опустил меня на несколько этажей ниже камер, затем провёл по длинному подземному коридору. Я осознала, что этот коридор тянется далеко за пределы здания, которое он мне показал. Подняв взгляд вверх, я увидела в реконструкции виртуальной реальности, что туннель тянулся под улицами города, а на несколько этажей ниже находился суб-коридор, покрытый камнем и цементом.

— У них нет сетевой базы данных, — объяснил Ревик. — Они загружают данные на спутник каждые двадцать четыре часа, через сервер-посредник, который подключается к центральному процессору только для передачи данных, и они делают это вручную. То же самое с вводными параметрами. Данные за день отправляются во вторичное хранилище, откуда потом вручную переводятся в главное хранилище. Для более удобного доступа эта информация закидывается в парочку резервных систем, полностью органических и сетевых. Одна из них находится в Соединённых Штатах, в Вашингтоне. Есть также базы в Дубае, Аргентине и Южной Африке. Мы считаем, что определили все базы, кроме одной. Гаренше сейчас работает над этим.

Я кивнула. По слухам, Гаренше был каким-то гением органических машин. Врег и Ревик периодически дразнили его этим, говорили, что у него наверняка была органическая подружка, раз он так умело заставляет их выполнять все свои пожелания.

— Места загрузки — это простые хранилища, Элли. Копии, — объяснил Ревик. — И они все органические, так что мы намного проще проникнем туда из Барьера. Нам нужно нанести прямой удар по главному процессору. Поэтому они нарочно сделали его из неорганических элементов. Интерфейсы, которые ты видела в обработке данных, тоже органические, но большинство людей не знают, что само главное хранилище — настоящий динозавр. Все оборудование родом из прошлого столетия. Оно работает чертовски медленно в плане передачи данных, но это также означает, что к нему невозможно получить удалённый доступ. Нужно находиться там лично, чтобы получить этот доступ. Из Барьера его никак не взломать.

Вновь всмотревшись мне в глаза и убедившись, что я понимаю, Ревик пожал плечами.