Мазепа

К этой обиде добавились и другие. Меншиков не стеснялся, стремясь показать себя распорядителем в империи вообще и в Украине в частности. Например, находясь в Киеве, Петр приказал Меншикову идти с конницей на Волынь против шведов, а Мазепе выступить следом и находиться в подчинении у князя. Гетман был крайне оскорблен этим приказанием, заявлял, что это бесчестье после стольких лет верной службы получить такую награду. Мазепа считал, что весь поход этот, учитывая отход шведов в Саксонию, не имел никакого смысла и придуман был Меншиковым исключительно с целью собственного возвышения, «чтобы показать всему свету, что имеет гетмана под своей командой». Иван Степанович с возмущением говорил Орлику, что не был бы оскорблен, если бы его отдали под команду Шереметева или какого-либо другого человека со славным именем и заслугами предков. Но вся его гордость шляхтича восставала от одной мысли подчиняться «безродному выскочке».

Не отправив депутацию к царю, Мазепа тем не менее не молчал. В конце сентября он пишет царю письмо. В нем, в частности, говорилось, что, видя Петра в Киеве «многими делами затрудненного и отягощенного», он не дерзал затруднять его проблемами украинских войск. Но теперь, после завершения строительства валов, начала дождей и осенних холодов, Мазепа предлагал отпустить войска, которые лишились на работах лошадей, брошенных запасов и прочего. Мазепа объяснял Петру, что, если и далее мучить людей, войско не будет пригодно ни на какую службу[550].

В конце октября Мазепа возвращается в Батурин. В связи с начавшимися холодами строительство Печерской крепости было приостановлено и войска распущены по домам.

Но тут снова начались неприятности в Запорожье. Мазепа сообщал царю о намерении запорожцев соединиться с крымским ханом и идти походом в Украину. Еще 29 августа Петр направил грамоту кошевому атаману с приказанием отправить запорожцев в русскую армию, находящуюся в Польше[551]. 15 сентября кошевой атаман Лукьян Тимофеенко отрапортовал Петру об отправке отряда запорожцев под предводительством полковника Галагина против шведов. Он также писал, что своевольцы наказаны и просил отпустить запорожцев с каторжных работ[552]. В конце октября Мазепа виделся с полковником и тот требовал жалованья для отправлявшихся на службу запорожцев[553]. В ожидании денег запорожцы занимались разбоями и своевольством. Воеводам пограничного Каменного Затона направлялись дерзкие письма с угрозами. Только в середине декабря Мазепа сообщил о прекращении смут на Запорожье и о том, что возможный союз с Крымом не состоится[554].

Еще более грозные для единой Гетманщины события разворачивались на западе. Карл вступил в Саксонию, огнем и мечом уничтожая родной край Августа. Началась паника. Все, кто мог, бежали. Саксонские министры увозили казну и архив, дворяне — свое личное имущество. В этих условиях Август в глубокой тайне, не уведомив об этом своего союзника Петра, прислал в шведский лагерь своих представителей и предложил королю перемирие. Переговоры комиссаров завершились в середине октября. Август II по Альтранштадтскому миру отрекся от польской короны в пользу Станислава Лещинского, оставив за собой свою наследную Саксонию.

Петр не знал этого и решил воспользоваться переносом военных действий в Саксонию. Из Киева он направился в Финляндию руководить осадой Выборга. Меншиков, ничего не подозревая об отречении Августа, уехал в Польшу для осуществления совместной с ним кампании. Бывший польский король соединился с русскими войсками под Люблином и, ни словом не обмолвившись о своем поступке, принял участие в битве под Калишем в конце октября, в которой был разгромлен шведский генерал Мардефельд. После этого Август направился в Варшаву, где объявил Василию Долгорукому, что корону не отдаст и союз не разорвет, а соглашение с Карлом подписал исключительно для того, чтобы спасти Саксонию от разорения. Это была игра. Чтобы искупить свою вину за участие в битве против Мардефельда, Август добился у Меншикова передачи ему всех шведских пленных якобы в обмен на русских. На самом деле он просто освободил шведов, а сам направился в Дрезден, где встретился с Карлом и Лещинским, обедал с ними и вел тайные разговоры[555].

Этот эпизод крайне важен по ряду причин. Во-первых, в нем можно усмотреть прямую параллель с событиями 1708 года, когда перед лицом разорения Украины тайный союз с Карлом заключит уже Мазепа. При этом надо отметить, что реакция Петра в первом и во втором случаях была прямо противоположной. Во-вторых, теперь, ввиду прямой угрозы потери единственного союзника, русская позиция в вопросе Правобережной Украины стала значительно более гибкой.

После отъезда Августа из Варшавы Долгорукий поехал в Краков, чтобы постараться удержать немногих сторонников отрекшегося короля.