Мазарини

Пьер Губер МАЗАРИНИ

Тем милым голосам, что ныне смолкли…

Кристиану и Дени, которые очень

помогли мне.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Возможно, история создания этой книги, о которой я так долго мечтал, уходит корнями в годы раннего отрочества, взлелеенного множеством книг, и в первую очередь — творениями Александра Дюма с его мушкетерами.

Теперь я понимаю, что впервые задумался над феноменом Фронды после одной неожиданной находки. Долгие годы я увлеченно работал над старинными рукописями XVII века: это были бумаги сеньоров, документы судов, епископств, аббатств, налоговых контор и благотворительных учреждений, в них отражалась жизнь многих тысяч крестьян и горожан, живших в одной из старинных областей, в своего рода сердцевине французского королевства: Бовези. С 1945 по 1957 год я тщательно и с любовью изучал этот край, хотя он не является моей «родиной» в прямом смысле этого слова, то есть землей предков… Благодаря «Анналам социальной и экономической истории» Февра, Броделя и Мандру я обнаружил одну диссертацию, защищенную в Лейденском университете. Она называлась просто: «Фронда». Эта небольшая по объему работа, написанная очень убедительно, была в 1954 году переведена на французский язык Эрнстом Коссманном, но осталась незамеченной. Автор отказывался от устоявшихся представлений, как будто тряс пальму, обвешанную тяжелыми кокосовыми орехами. Работая над плохо изученными архивами и старинными книгами, я тоже отбрасывал простые истины, у меня появлялись новые идеи касательно экономики, демографии и социальной сферы жизни в XVII веке.

К 1960 году я обдумал, все еще питая иллюзии, свойственные молодости, «новую» (возможно ли вообще написать что-то новое?) книгу о Фронде, поставив себе цель «отшелушить» милые уху банальности и неувядаемые исторические анекдоты про влюбленных королей, плетущих заговоры королев и парламентариев—«демократов»), а также опровергнуть жалкие измышления Мишле и других историков, презирающих «сумасбродство» фрондеров и бесконечно тиражирующих высказывания сторонников аристократической, парламентской, либеральной, реакционной, европейской или неудавшейся «революции», якобы сотрясавшей французское королевство в период с 1648 по 1653 год. Мне часто казалось, что вместе с Фрондой исчез мир, никогда более не возрождавшийся, который принято называть концом века барокко. Книга, которая могла стать результатом этих размышлений, никогда не была написана, хотя о ней много «говорили» во Франции и в других странах.

Начиная с 1958 года я практически перестал писать — началось мое долгое восхождение на вершину «карьерной» лестницы — и был перегружен работой.

Позже наступила золотая пора для публикации длинных биографий, чей успех удивлял, но был вполне объясним заурядностью самого времени.

Среди биографий встречались великолепные произведения, и совсем никудышние, но чаще всего такие книги оказывались «чтением на сон грядущий». Я не испытывал никакого увлечения к этому жанру литературы, однако случилось непредвиденное: мне. предложили написать биографию Мазарини. Сначала я не воспринял всерьез полученное предложение, но не считаю нужным просить за это прощения.

Личность кардинала Мазарини (если отрешиться от детских воспоминаний, связанных с д'Артаньяном и некоторыми другими персонажами Дюма) всегда меня завораживала, и на то было две причины.

Прежде всего меня поражала необыкновенная ловкость, с которой этот человек поднялся на вершину власти и удерживался там, несмотря на невероятный клубок вражды, ревности, заговоров, клеветы, насилия, тотальных и временных поражений. Жизнь Мазарини — захватывающий спектакль, игра ума, особенно политического, превосходившего все, что имело место при его жизни и после его смерти. Я мог бы сравнить проницательность Мазарини только с проницательностью Талейрана (но у него к тому же было чувство юмора). Его проницательность, второе качество, помогавшее ему обольщать, проистекала, без сомнения, из первого — исключительного ума, но поражала окружающих сильнее. Проницательность кардинала можно проиллюстрировать двумя примерами, возмущающими разве что слепцов и упрямцев: один касается Ришелье, другой — Людовика XIV.

Общеизвестно, что, когда умерли Ришелье (декабрь 1642 года) и Людовик XIII (май 1643 года), не были закончены ни война с Испанией, ни война со Священной Римской империей: военные действия на обоих фронтах то усиливались, то затихали. Победы, одержанные Францией, были заслугой Мазарини и его команды (в которой Конде сменил Тюренн). Благодаря Мазарини в 1648 и 1659 годах к французскому королевству были присоединены Эльзас, Артуа, Руссильон, Сердань, юг Люксембурга и некоторые другие земли. Мазарини «завершил» дело Ришелье. Я утверждаю, что без этого итальянца не было бы свершений Ришелье, за исключением протестантских дел. Заявим во всеуслышание: было два «великих кардинала», без второго первый не оставил бы о себе такую память.