Мацзу (СИ)

Часть пойманного в реке я съедал сам, часть обменивал на уже готовые блюда в британской или китайских харчевнях. Джон-компани прислала сюда для обслуживания европейского персонала двух поваров-индусов, которые подрабатывали, кормя и других европейцев, в основном американцев. Когда мне надоедал карри, отправлялся в китайскую харчевню, которые в будущем на нашем Дальнем Востоке будут называть чифаньками (от чи фань — кушать). Обычно это навес, под которым расположена печь с двумя казанами-полусферами, в одном кипящая вода, в другом кунжутное масло, большой стол с набором самых разных сырых продуктов и несколько низких маленьких столиков, возле которых постелены циновки. Еще под навесом и рядом очень сильный запах. Он не то, чтобы неприятный, отталкивающий, но очень специфичный, надо привыкнуть, иначе пища в рот не полезет, Выбираешь, что именно и как для тебя приготовить — сварить или обжарить в кляре — и через несколько минут получаешь горячие глиняные чаши с готовыми блюдами. Самое главное — не ошибиться с ингредиентами. Южные китайцы едят всё. Северяне поговаривают, что даже друг друга во всех смыслах слова. Мясо может быть собачьим, кошачьим, обезьяним, крокодильим, змеиным, крысиным… Сырые обезьяньи мозги считаются деликатесом, как и новорожденные крысята, блюдо из которых имеет поэтичное название медовые глазки. Про самых разных насекомых, морских моллюсков, медуз и водорослей, ласточкины гнезда я уже молчу. На мой неприхотливый вкус кантонская кухня слаще, ароматнее и острее северной. К еде можно заказать пиалку байдзю — китайского самогона крепостью градусов под шестьдесят из гаоляна (тип сорго) на севере и риса на юге, хотя возможны самые разные варианты из любых злаков. Его наливают из подогретого, специального, бронзового сосуда с узким горлышком, чтобы испарились сивушные масла. Как по мне, сивуха про воздействие подогрева ничего не слышала. Запивают зеленым чаем. Для европейца могут заварить черный, который сами называют красным. Есть еще белый и желтый, но стоят дороже, поэтому в бедных чифаньках не встречаются. Само собой, едят палочками. Обычно приносят свои, хотя можно взять и дежурные. У основания они квадратные, чтобы не катились по столу. Беднота использует бамбуковые, средний класс — деревянные, костяные или бронзовые, богатые — серебряные, золотые и даже из слоновой кости.

10

Одним прекрасным вечером, когда после захода солнца стало не так жарко, но еще было светло, чифанил я неторопливо в забегаловке неподалеку. Приняв грамм семьдесят байдзю, воняющего сивухой, закусывал лапшой, обжаренной с кусочками свинины, выращенной под чьим-то сортиром. Процесс протекал без сбоев, доставляя удовольствие. Вдруг я увидел контрабандиста-наркодилера Бао Пына, который, как подозреваю, совершенно случайно оказался именно здесь и именно в это время, хотя на территорию Тринадцати факторий попасть без специального разрешения обычный китаец не может. Как искренне он удивился и обрадовался, узрев меня! Родись контрабандист-наркодилер лет на двести пятьдесят позже, стал бы знаменитым киноактером, несмотря на, мягко выражаясь, заурядную внешность. После череды восклицаний и обмена приветствиями Бао Пын предложил накормить меня, как гостя его страны, подсел за мой столик на старую, потрепанную циновку, которая повидала больше задниц, чем в ней соломинок, и четким, командным голосом объяснил поварихе-китаянке, чего и сколько подать нам. Судя по заказу, должно подойти еще не меньше пяти человек, иначе всё не сожрем.

Принесли нам и полный бронзовый кувшинчик подогретого самогона, где-то с пол-литра, и Бао Пын предложил пить не по-европейски — небольшие порции малыми глотками, а полными пиалами и залпом. Наверное, решил по-быстрому выведать, что у меня трезвого на уме. Не знает, что я не тот европеец, с которыми он раньше имел дело, и что самогон был первым крепким напитком в моей жизни, выпитым в девять лет на поминках деда, после чего я вскоре заснул. Наверное, поэтому язык мне не развязывает, а до сих пор вгоняет в спячку.

Дернув две пиалы, мой, так сказать, сокувшинник налег на закуски. Не откажешь, пожрать он был мастер. Костяные палочки, странным образом оказавшиеся у него собой, так и мелькали, лишь изредка звонко щелкая друг о друга. Я так не умел, поэтому, насытившись, перешел на чай. Пьют его без сахара.

Заметив это, Бао Пын налил нам обоим в пиалы, причем себе на треть меньше.

Я сразу задал вопрос, ради которого русские и затевают пьянку:

— Ты меня уважаешь?

— Конечно! Как можно не уважать такого ученого человека⁈ — очень искренне воскликнул он.

— Тогда ты должен пить за мое здоровье не меньше, чем я за твое, — потребовал я, долил в его пиалу до краев и проследил, чтобы выпил до дна, как он следит за мной.