Мацзу (СИ)

— Запросто! — радостно согласился Уильям Холл и отдал команду расчету установки Конгрива.

Как обычно, реактивный снаряд промазал, врезавшись в одноэтажную хибарку из бамбука и рисовой соломы. Зато рванул очень громко, образовав большое густое черное облако и алое пламя, мигом охватившее всю хлипкую постройку. Китайцы дружно замерли и уставились на огонь, как малые дети. Судя по следующим их действиям — стремительному бегству — смотрели с мистическим страхом, но головой не поручись, далеко были, лица не разглядишь. Хотя побежать могли и потому, что прямо в середину отряда влетело ядро из нашей носовой тридцатидвухфунтовой пушки и выкосило несколько человек, подкинув вверх чью-то верхнюю часть туловища. Представляю, как удивлена голова пострадавшего, которая должна соображать еще несколько секунд.

Сорок девятый полк попер на главную артиллерийскую батарею. Там даже завязалась рукопашная. При этом китайцы нападали небольшими группами и поодиночке, спонтанно, а британцы отбивались организованно, плотным строем, поэтому, несмотря на то, что их было меньше, легко брали верх.

Издали было интересно наблюдать за сражением. Будто кино смотришь. Начинаю понимать японских даймё, которые предпочитали во время боя сидеть на холме. Предполагаю, что и воевали так часто они именно потому, что было мало других, таких же увлекательных зрелищ.

В одном месте британцев заставили отступить. Каким-то образом китайцы умудрились собрать внушительный отряд и ударить разом с фронта и флангов. Видимо, главнокомандующий войсками этого региона Юй Цянь проявил полководческий талант. Мань Фа утверждал, что это опытный, боевой командир, прославившийся зачисткой территорий, охваченных крестьянскими бунтами. Британские солдаты намного сильнее крестьян, поэтому успех китайцев был недолгим. В правый их фланг и тыл ударили Пятьдесят пятый и Восемнадцатый полки и подразделения сипаев. После яростной рукопашной аборигены побежали. Многие попытались переплыть реку. По ним начали стрелять батареи, расположенные на противоположном берегу реки. Может быть, пытались так вразумить трусов, но, скорее всего, не специально, а, как обычно, мазали. В подтверждение последнего говорит и то, что, как выяснилось позже, в реке был убит или утонул по другим причинам Юй Цянь. Хотя было бы забавно, если все-таки верно первое предположение, и приказ так останавливать сбежавших с поля боя отдал он сам.

77

Через день после захвата Чженьхая контр-адмирал Уильям Паркер отправился на осмотр прилегающих территорий. На этот раз, может, потому, что генерал-майор Хью Гоф не составил ему компанию, выбрал пароход «Немезида». Мы поднялись вверх по реке Юнцзян до следующего укрепления Нинбо, как определили его англичане, привыкшие к разбивке на города и села. Как догадываюсь, это будет центральная часть мегаполиса с таким названием, через который я проезжал по пути на остров Чжоушань и обратно. Никаких скрытых артиллерийских батарей или других оборонительных сооружений, если не считать ветхие крепостные стены, и даже намека на сопротивление мы не обнаружили. Британцы убили «голову» — и все остальное развалилось. Зато увидели вереницы повозок и толпы людей, которые уходили вглубь материка, опасаясь нападения хунмао инцзипи (рыжеволосых англичан). Как подозреваю, уходили богатые. Бедным было все равно, кто их будет стричь.

Кто-то там из продвинутых западноевропейцев утверждал, что сперва надо создать людям такие условия жизни, чтобы они захотели защищать свою родину. У меня обратная точка зрения. Те, кто живет очень хорошо, у кого много всего, не захотят умирать, предпочтут убежать или поделиться — сдадутся в плен. Самый яркий пример — западноевропейцы во время Второй мировой войны. История показывает, что отчаянно сопротивляются агрессорам живущие плохо, не желающие расставаться с последним, потому что и так и так умрут. Да и на кой черт ее жалеть — жизнь в нищете⁈

Контр-адмирал Уильям Паркер решил ковать железо, пока горячо, и на следующий день, тринадцатого октября, эскадра из четырех пароходов, тащивших на буксире четыре малых боевых корабля с десантом в семьсот пятьдесят человек, поднялась вверх по реке к мосту, соединявшему ее берега. На нем стояли зеваки и молча наблюдали за высадкой оккупантов, а потом по моему приказу на китайском языке дружно помогли расчистить вход в крепость, заваленный камнями, бревнами и мешками с землей.

Никакой администрации в Нинбо не осталось. Британцам пришлось набирать новых управленцев и даже полицию. Я помог им в этом, причем не бескорыстно. Пока переводчик Джон Моррисон втирал горожанам что-то там про покровительство продвинутых британцев, обещал какую-то демократию и прочую непонятную ересь и призывал помочь оккупантам, я тихо шепнул нескольким ушлым китайцам, которые вертелись возле новых хозяев, сколько будет стоить каждая должность. Это им было понятно, поэтому люди сразу потянулись ко мне. В итоге за неделю были сформированы новые органы городского управления и охраны правопорядка и заодно широкая шпионская сеть, а я стал немного богаче.