Мацзу (СИ)

На четвертый день танка не появились даже для обслуживания сексуально озабоченных членов экипажа клипера. Вместо них в вечерние сумерки прибыла флотилия хакка из пяти «взлетающих драконах». По моему совету экипаж приготовился к бою, зарядив две картечницы, по одной с каждого борта, и мушкеты и пистолеты и положив под рукой палаш или топор. Покупатели раньше занимались пиратством, так что от них всего можно ожидать. Я сказал Бернарду Бишопу, что их лучше не пускать на борт клипера, что сам спущусь к хакка, проведу переговоры. Если они заплатят, отдадим товар.

Бао Пын прямо таки вспыхнул от счастья, увидев меня, будто ждал эту встречу всю свою жизнь. На нем был темно-синий халат с золотыми драконами. Решил, наверное, похвастаться, что у него есть, во что переодеться. Обменявшись приветствиями, мы зашли под навес. Первым делом я вручил наркоторговцу табакерку-шкатулку музыкальную, изготовленную из красного дерева. Когда поднимаешь крышку, негромко исполняется короткий фрагмент из какого-то музыкального произведения, неизвестного мне. Как мне сказали, такие безделушки называются здесь синг-сонг и очень ценятся. В каждой приличной китайской семье должна быть хотя бы дешевенькая музыкальная шкатулка или часы.

— Подарок от капитана, — сказал я.

— Нет, что ты, я не могу принять такой ценный дар! — почти искренне изобразил отказ Бао Пын.

Если возьмет сразу, сочтут жлобом, поэтому положено поломаться.

— Нет, это сущая безделица! Ты достоин более дорогих подарков! — произнес я ритуальную фразу и протянул табакерку двумя руками еще раз.

Она была принята и отблагодарена длиннющей тирадой, в которой в похвалы в адрес Бернарда Бишопа были умело вплетены и в мой адрес.

— Мы бы хотели стать такими, какими ты нас считаешь! — честно произнес я, тем самым выполнив свою часть ритуала.

Китаец обязан быть скромным, запросто отмахиваться от комплиментов, по крайней мере, от первой сотни в день.

Бао Пын достал из небольшого сундука маленький шелковый темно-красный мешочек и двумя руками предложил мне. В двадцать первом веке китайцы будут дарить деньги в красных конвертах, которые продавались на каждом углу. В таких принято жертвовать деньги храмам. Типа это не взятка, а пожертвование. Я тоже взял только после второго предложения и двумя руками, хотя не сомневался, что меня считают жадным и заранее потерявшим лицо гвайлоу. Жемчужина была круглая, с ярким блеском, без изъянов. Значит, я очень нужен хакка.

Бао Пын начал с традиционного нытья, что цена слишком высока.

— Нет дверей! — произнес я шутливо.

Это решительный отказ, но, в зависимости от интонации, может быть не грубым. Любая гадость, произнесенная шутливо, позволяет твоему собеседнику-китайцу сохранить лицо.

Контрабандист сменил лучезарную улыбку на простенькую и перешел к делу. Мы быстро оговорили, сколько они хотят купить мешков опиума (сто), сколько заплатят (десять долларов за фунт). После чего слитки серебра, «копыта» и «черепахи», приготовленные заранее, отправились в кожаных мешках на клипер. Вместе с ними на корабль перебрались и мы с Бао Пыном, где он проследил за взвешиванием благородного металла. Немного не хватило, но Бернард Бишоп махнул рукой, приказал матросам отгружать мешки с опиумом, а нас пригласил выпить по кружке кислого вина. Бао Пын отказался, сославшись на то, что должен проверить, сколько товара в каждом мешке.

— А что, было недостача в каком-нибудь из прошлой партии⁈ — удивился капитан.

— Нет, иначе бы сразу заявили, — ответил я. — Просто китайцы всех считают такими же плутами, как сами.

— Мы так же принимали товар у османов, тех еще жуликов, так что пусть проверяют! — весело позволил он, после чего мы напару отправились пить вино.

Я уже прижился на клипере: обедал с капитаном и хранил свое скромное барахлишко в офицерской каюте, где мне было выделено спальное место на верхней полке, которым я не пользовался, предпочитая жаркими душными ночами палубу на полуюте, несмотря на полчища комаров. Заодно с помощью непрямых вопросов выяснил, что попал в тысяча восемьсот тридцать пятый год. Значит, у меня есть, как минимум, четырнадцать лет, которые надо провести в свое удовольствие.

Матросы складывали проверенные мешки в толстую грузовую сеть, как я посоветовал, по восемь (хорошее число для китайских дельцов), и отправляли с помощью стрелы на корму «взлетающего дракона». Оттуда их переносили под навес из железных сеток и циновок и размещали по центру между скамьями гребцов с учетом предполагаемых кренов и дифферентов.

Проверив последний мешок, Бао Пын соизволил принять мое предложение и присоединиться к нам. Кислое вино не понравилось ему, что не помешало похвалить с неизменной улыбкой на лице. Мы договорились, что в следующий раз, дней через четыре-пять, они заберут еще сто мешков или сколько к тому времени останется.

— Ты же понимаешь, что есть другие покупатели, которые платят больше, — сказал я на прощанье.