Матросы Наркомпроса

— Равняйсь! — скомандовал дежурный по лагерю преподаватель биологии Артяев. Он хотел выглядеть заправским строевиком и требовал безусловного выполнения уставных команд.

— Почему не равняетесь? — налетел дежурный на Гасилова.

Между Аркашкой и его соседом справа образовался большой интервал.

— Не видите? — объяснил Гасилов. — Там лужа.

— Встань в лужу! Возьми наряд! — рассвирепел Артяев.

Мальчишки захихикали. Одному Аркашке было не до смеха. Дежурный по лагерю требовал исполнения. Гасилову ничего не оставалось, как шагнуть в лужу.

Командир второго взвода учитель математики Михаил Тихонович Святогоров все видел и с трудом удержался, чтобы не заступиться за своего ученика. Но вмешаться он не мог. Следовало учитывать, что строй есть строй и школа почти военная. Он только с раздражена ем подумал, что коллеге Артяеву совсем не к лицу интонации полковника Скалозуба. В результате ученик весь день будет ходить в промокшей обуви.

Сам Михаил Тихонович, хотя и носил синий морской китель без нарукавных нашивок, по-прежнему считал себя не командиром взвода, а классным воспитателем. Вначале он удивлялся, зачем его посылают на летние лагерные сборы, в учебной программе которых отсутствовали и алгебра, и геометрия, и тригонометрия. Но, начиная с путешествия на пароходе «Володарский», его подопечные задали ему столько задачек, что Михаил Тихонович не знал, какую из них решать первой. Для начала он решил посекретничать со своим помощником Раймондом Тырвой.

— Как вы думаете, кто стащил куриц?

— Откуда вам об этом известно? — насторожился Раймонд.

— Так ли уж это важно, — вкрадчиво прошелестел Святогоров. — Вы, надеюсь, понимаете, какой нехороший этот поступок.

— Понимаю…

— Вот и следует разобраться. — Не надо, — решительно возразил Тырва.

— Как же так? — удивился Михаил Тихонович.

— Мы сами приняли меры. Больше не повторится. — Надеюсь, не били, — обеспокоился Святогоров.

— Зачем? — скупо улыбнулся Раймонд. — Кулак не аргумент.

Итак, насчет аргументов все оказалось более или менее ясным, чего нельзя было сказать относительно функций. Учитель математики размышлял, кто же из учеников оказался способным на такое дело, а Раймонда больше всего интересовал источник информации командира взвода.

«Бери ложку, бери бак и беги на полубак», — раскатился над лесом новый сигнал горна. Распорядок дня диктовал свои условия. Святогорову пришлось отпустить Раймонда, так и не окончив конфиденциального разговора. Они разошлись, чуть-чуть недовольные друг другом.

По случаю плохой погоды занятия были назначены в помещениях трофейной казармы, но Михаил Тихонович после завтрака был совсем свободен и направился прямо к командиру роты.

— Прошу освободить от уроков Гасилова. У него ботинки мокрые насквозь. Еще простудится.

Оль предложил направить ученика засыпать лужи на передней линейке. Наказание символическое. Работать можно в тапочках, а обувь пока просохнет на камбузе.

Потом Михаил Тихонович поделился сомнениями, возникшими у него после беседы с Тырвой. Оль тоже не был склонен пройти мимо позорного случая с пропажей кур. Беседу с Тырвой обязательно следовало продолжить, и его вызвали в штаб лагеря.

— Если не доверяете, — заявил там Раймонд, — назначайте помкомвзвода другого.

— Кто сказал, что не доверяем? — возразил Святогоров.

— Ладно, если одному мне, — нахмурился Тырва. — Вы не верите целому взводу. Сказано, такого больше не допустим.

— Вам не кажется, 'аймонд, что здесь имеет место взаимное недове'ие? — вступил в разговор Оль.

Тырва удивился, что его назвали по имени. В военно-морской специальной школе допускались обращения только официальные: «товарищ ученик», «товарищ преподаватель» и так далее.

— Не хотите позо'ить това'ища? — улыбнулся командир роты. — Нам это понятно, и фамилии его мы не сп'ашиваем. Но хотелось бы все же понять мотивы такого се'ьезного п'оступка.

— Мымрин жлоб! — заявил Тырва. — Жлоб и маменькин сынок. Его пытались перевоспитать. Но это не метод.

— Ну и дальше…

— Дальше сами справились, — пожал плечами Раймонд.

Помощник командира второго взвода ушел из штаба, лихо щелкнув каблуками, а преподаватели долга молчали.

— Как будто я догадываюсь, кто мог это сотворить, — наконец сказал Михаил Тихонович.

— Мы все же не всегда п'авы с мальчишками, — ответил Оль. — 'азве можно с ними 'азгова'ивать по фо'муле: «Стань в лужу — возьми на'яд»?

Еще зимой на педагогическом совете был сформулирован основной принцип воспитания учеников. Прежний военрук спецшколы капитан 2-го ранга Радько утверждал, что военные уставы предназначены для взрослых людей. С подростками, которые пришли сюда с мечтой о флоте, надо лишь играть в моряков, но играть всерьез. Сам Радько умел это делать лучше всех остальных. Он научил мальчишек маршировать плечом к плечу под духовой оркестр. Так научил, что генерал-лейтенант Мерецков в ноябре прошлого, 1940 года и генерал-полковник Кирпонос месяц назад объявили спецшколе благодарности за отличную строевую выправку на военных парадах.