Матрица времени

…Я очнулся в своем родном городе. Меня, лежащего посреди мощеной улицы, чуть не сшибла повозка, и тогда эта бы история закончилась моим изуродованным трупом под копытами перепуганной лошади. Резко откатившись в сторону, я смог уцелеть. Можно сказать: мне хватило времени на то, чтобы быстро среагировать и спастись. Я огляделся и пожал плечами. Все выглядело вполне обычным. В полдень забили куранты, которые разбудили меня утром. Не оставалось ничего другого, как вернуться домой, где бы меня ждали те самые часы, ставшие роковым проклятьем. Не было сомнений, что они уже поджидают меня на столе. Я поднимался по лестнице вверх, безнадежно склонив голову вниз. Мне, видимо, так и не удалось перехитрить время, оно одолело меня, бедного часовщика, вернув на место и усмирив гордыню. Но, вдруг, на ступенях я заметил странный предмет. Я взял его в руки и подошел к окну, чтобы хорошенько рассмотреть. Это был небольшой свернутый трубочкой кусочек белой бумаги, а внутри тлел черно-серый пепел, похожий на табак. Я закончил рассматривать сверток и тотчас же выронил его из рук от удивления. Рядом лежали смятые…банки из странного разноцветного метала? Я протер глаза – предметы исчезли. Списав все на последствия моего падения, я продолжил подниматься к себе. Дверь в мою комнату была открыта и я в ужасе забежал внутрь. Боялся, что за время отсутствия в мое жилище проникли разбойники. И хоть красть у меня нечего, но все ж неприятно понимать, что кто-то переворачивает ящики с личными вещами вверх-дном в поисках несуществующих богатств. В моей комнате, прямо посередине, вместо письменного стола, стоял огромный прибор, похожий на черный прямоугольник. По нему бегали яркие цветные картинки, двигающиеся сами по себе. Какой-то незнакомец сидел на полу и наблюдал за нервно мелькающими изображениями.

– Простите…– неуверенно сказал я, осторожно приближаясь к чужаку.

Незнакомец тотчас же среагировал на мой робкий голос, резко обернувшись. Его воспаленные болезненно-красные глаза были полны отчаяния, доведенного до крайней точки безысходности, во взгляде сосредоточилась тревога. Он бросился на меня и неожиданно обнял.

– Живой! Хоть кто-то живой! – радостно вопил мой незваный гость. Мне казалось, он вот-вот расплачется от восторга.

– Простите? – снова переспросил я.

– Спенсер, – кратко представился чужак, протянув мне руку. Я заметил, что его ладонь покрыта мелкими красноватыми ссадинами и порезами.

– Герберт, – также сдержано представился я, зачем-то пожав ему руку в ответ.

– Двадцать первый, – лаконично отрезал представившийся.

– Кто? – недоуменно спросил я.

– Век, – пояснил он, слабо улыбаясь.

– Нет, девятнадцатый, – растеряно отвечал я.

Спенсер грустно улыбнулся, как-то скорбно тряхнув головой.

– Нет больше ни девятнадцатого, ни двадцать первого века. Одно только порванное полотно времени. Сейчас, должно быть, исчезнет…– мой странный гость обернулся на прямоугольник с картинками и эта махина, действительно, пропала. Вместо нее появился экранчик поменьше. Спенсер взял его в руки и усмехнулся:

– Ну да, телефон. Потом станет счетами…Так ведь?

Он видел, что я растерян. В моей же комнате Спенсер усадил меня на мое же кресло, будто бы он здесь хозяин и спокойно продолжил:

– Видишь ли, Герберт…Я космонавт из двадцать первого века. Да-да, я летал к звездам. В будущем это станет возможным. Когда-то космос был моей детской мечтой, я готовился к полету всю свою жизнь, а перед самым стартом…испугался. Просто понял, что люблю космос до той поры, пока это моя мечта. И я не хочу, чтобы она сбывалась. На лекциях по физике я все время думал о времени, как о некоем бегунке, что скользит по гладкой поверхности. И если можно двигаться по ней вперед, то почему нельзя совершить скачок назад? Так я раз за разом пытался отмотать несколько дней вспять, чтобы отказаться от полета, сделаться, вдруг больным, не поступить в летную школу – все равно, только бы не лететь. Но у меня ничего не вышло. И, как бы я ни пытался перескочить роковой рубеж своей судьбы, результат был один – я летел в космос. Наша ракета, космический корабль, попал под метеоритный дождь и одним таким небесным булыжником нас сбило. От сотрясения все потемнело и, судя по звуку, пробило стеклянный люк. Очнулся я…здесь. Не привыкай к этому месту. Тут все меняется. Вот, видишь? Уже счеты, а что было? – Спенсер показал мне решетку с нанизанными на нее черно-белыми кольцами. – И так со всеми предметами. Лягушка превращается в головастика, книги становятся пергаментом, гнилое яблоко оборачивается в росток, а мостовые перекладываются во взлетные полосы! Боже! – мой собрат по несчастью в ужасе закрыл лицо руками.

– Я…тоже пытался вернуться во времени назад, – я заразился страхом, тревога космонавта все больше и больше, сильнее и сильнее передавалась мне самому. – Работаю часовщиком, механиком…– немного помолчал, осмысливая произошедшее. – А где мы? Получается, во временной ловушке?