Матрица войны

– Я вам сказала, что сегодня будет дождь, – повторила Даша. – Я это чувствую висками и кончиками пальцев. Моя мама видит в темноте, и от ее рук распускаются бутоны цветов. Говорят, в нашем роду все женщины были колдуньи. Моя прабабушка взревновала к соседке. Во время грозы вышла на холм, направила молнию на дом разлучницы и его спалила. Она врачевала, спасала от бесплодия, определяла, кто во чреве у беременной женщины, девочка или мальчик, вызывала во время засухи дождь. Она сошла с ума и исчезла. Может быть, превратилась в ворону или в дикую кошку, но больше ее не видели.

Он допускал, что прабабка ее была оборотнем. Верил, что вечером, когда они выйдут из ресторана, пойдет дождь. Что ее появление в его жизни не случайно. Она появилась в момент, когда все силы его иссякли, и она пришла, чтобы окропить его разноцветной живой водой из фонтана. Что в ней, в ее девической неопытной душе, таится древнее, не имеющее имени знание, способное управлять ростом трав, кружением облаков, людской своенравной судьбой. И это по ее воле, повинуясь ее повелениям, выскальзывают на подиум длинноногие великолепные женщины, проносят в пятне прозрачного аметистового цвета невесомые воздушные одеяния.

– В прошлом году мы с мамой были на море. Я проснулась рано, пошла на пляж – ни души. Море белое, как молоко. Ни ветерка, ни волны. Я обратилась к морю: «Я тебя люблю! Я в тебя верю! Ты доброе, великое! Люби меня!» И море, там, где я стояла, начало легонько волноваться, плескать на меня стеклянной волной. Отвечало мне: «Я тебя тоже люблю. Ты никогда не умрешь!» А через день, ночью, случилась гроза. На меня напал ужас, ад стал приближаться. Не помню, как я встала, пошла на берег. Все грохотало, клубилось. Меня хлестало, секло. Чудовища гнались за мной. Должно быть, я на минуту сошла с ума. Кинулась в бушующее море. Но оно не приняло меня, вынесло на песок. Вы должны это знать. Вы спасли меня, но это может опять повториться.

Он спас ее, а она избавила его от немощи, уныния, непонимания жизни. Она посадила его на маленький белый кораблик, показала сияющий Кремль. Привела его в таинственный сказочный мир с разноцветным фонтаном, где качается золоченая ладья, и они полетели над ночной златоглавой Москвой. Она показала ему картины, каждая из которых была окошком в Рай, и теперь ему не страшно жить, ибо нет поражения и смерти, а есть бессмертие в непобедимом русском Раю.

Женщины выходили на подиум, напоминали обтянутые шелками абажуры и сияющие хрустальные люстры. Прозрачная, перетянутая обручами ткань, и внутри, как легкое пламя, светится сиреневая или розовая женщина. Высокая гибкая манекенщица – и на ней, от головы до пола, сверкающие подвески, бриллиантовые нити, лучистые гирлянды. Ее ноги, бедра и грудь окружены алмазным сиянием.

Маленький кутюрье улыбался, прижимал руки к сердцу, клал поверх подаренных букетов еще несколько трепещущих темно-алых роз.

– Ему плохо с сердцем, – сказала она.

– Кому?

– Модельеру. Я чувствую, как ему плохо.

– Да нет, он просто руку к груди прижимает. От счастья и в знак благодарности.

Одна коллекция сменяла другую. Теперь манекенщицы демонстрировали стиль, напоминающий космических пришельцев, таинственных странников мироздания. Их одеяния были созданы из прозрачных синтетических материалов, казались колбами и ретортами, в которых пульсировала разноцветная плазма. В ней искусственно возникали человеческие формы, еще не связанные друг с другом, окруженные светящимся газом. В колбе с узкой, прозрачной горловиной и розовой сферой возникала обнаженная женская грудь, гладкое, с плавным изгибом, бедро, округлый, с темным пупком, живот. В слюдянистом зеленовато-голубом цилиндре с металлическими проводами и клеммами появлялись то гибкая, с подвижными лопатками спина, то сильные, напряженные икры. Казалось, в этом цилиндре под воздействием электрических молний создается женщина, ее прелестные формы материализуются из космической пыли, лучистой энергии, светящегося голубоватого облака.

Маэстро кланялся, белозубо улыбался, прижимал руку к сердцу. Он был счастлив, знаменит, окружен почитателями. Ему аплодировали.

– Еще я люблю ветер. – Она рассматривала фиолетовый лист грузинской травы, вдыхала его маслянистый пряный запах. – Когда начинается ветер, я выхожу на улицу, слушаю его шум, говорю с ним. Ветер облетает всю землю, страны, города, морские просторы. Он несет весть о том, что случилось, и о том, что должно случиться. Ветер знает о каждом живущем на земле человеке, о младенце и старике, о святом и злодее. Мне кажется, слушая ветер, я могу угадать будущее. Войну, катастрофу, извержение вулкана. Я прошу ветер взять часть моих сил, часть моей жизни и отнести их тому, кто в них нуждается. Спасти больного, утешить несчастного. Месяц назад я вышла вечером, и поднялся ветер. Он гнул деревья, летел по улицам, гнал над крышами вечерние облака. Я слушала ветер, и мне казалось, что я тогда узнала о вас. Вы здесь, в этом городе, нуждаетесь во мне. Мне нужно вас искать и найти.