Читаем Матюшенко обещал молчать полностью

Евсик, здоровенный малый, всю войну не учился, а когда прогнали немцев, пошел работать в колхоз. Но отец, вернувшись с фронта, заставил его ходить в школу, драл нещадно вожжами. Он и ходил: днем — за партой, вечером — с девками любовь крутит. Что с ним делать? Кстати, иным девочкам в седьмом классе давно было пора замуж.

— У каждого, конечно, свои нормы нравственности, — потупив взгляд, вздыхала Шевелева, и в учительской надолго устанавливалась неприятная тишина. Возражать химичке никто не решался. Даже робели перед ней: как-никак с высшим образованием, городская птица, и кто знает, кто у нее там папа. В шелках да крепдешинах ходит.

А ему было наплевать и на ее высшее образование, и на папу. Как женщину он ее тоже не принимал в расчет. «Моська», — посмеивался про себя и частенько подзуживал Шевелеву. Скажем, однажды она возмущается:

— Дикость! Дикость! Учитель истории говорит ученикам: не будете стараться — так и останетесь вахлаками, пойдете в колхоз волам хвосты крутить.

— Ну и что, правильно говорит, — принимал он сторону отсутствовавшего историка. — Как же иначе?

Она усмехалась не глядя на него.

— Странно от вас это слышать.

— Почему же?

— Потому. В нашей стране все профессии почетны.

— И волам хвосты крутить?

Ей было двадцать лет, чуть больше, но, когда она задумывалась, наморщив лобик, делалась похожей на старушку.

— Ну, я не знаю...

— Вот именно, — совсем обнаглев, победоносно обводил он всех взглядом. — Мой вам совет, Людмила Петровна: когда заведете своих детей, тогда и ориентируйте их — хвосты крутить...

С Аней, бывало, они тоже часами перемывали косточки этой Шевелевой. Почему-то именно Аня с самого первого дня ее особенно невзлюбила, открыто выступать против химички не решалась, но втайне шипела, как раскаленная сковородка.

— Подумаешь — цаца, ногти красит! А ножки как спички... — При этом Аня, если они сидели у нее дома, подобрав выше колен юбку, поворачивалась так и сяк перед зеркалом, оглядывалась на него: «Как? Вот это ножки так ножки». Он посмеивался — действительно, никакого сравнения, очень хорошие у Ани ножки. Да и не только ножки, о чем речь... Она одергивала юбку и забиралась к нему на колени. — Черт возьми, мне бы ее крепдешины! — вздыхала. — Скракля несчастная. Интересно, кто у нее все-таки папа?

Ему даже жаль становилось химичку:

— Ну что ты ее так, Аня, что она тебе сделала? Тоже ведь живая душа. Ну, страшненькая, правда, с придурью чуток. Однако ведь деловая, смелая, этого у нее не отнимешь. Что, разве не так?

А уж смелая, она была — это точно. Однажды говорит ему:

— А почему это у вас на уроках физкультуры девочки бегают в платьях до пят, а мальчики в брюках?

— А в чем же?

— Как в чем? В трусах и в майках, как полагается, — в спортивной форме.

— Вон оно что, в трусах, ну-ну...

— Что вы смеетесь?

— Ничего...

— Нет, вы скажите, почему вы все время меня поддеваете?

Она смотрела ему прямо в глаза, и он смутился.

— Ладно, — сказал, — я больше не буду. А что касается этих, как вы говорите, спортивной формы... Вы раньше в селе никогда не жили?

— Нет. А что это вы все — село, село. Что тут, страна другая? Вот и надо подтягивать село до уровня города.

— Ясно. Начнем, значит, с трусов?

— Хотя бы.

— Ну что ж, если вы такая шустрая, придите ко мне на урок однажды в спортивной форме и покажите девочкам пример. А я посмотрю, что из этого выйдет, а?

— Хорошо, — сказала она и на другой же день, когда у него снова был урок физкультуры, в седьмом классе, к ужасу всех, находившихся в то время в учительской, стащила с себя платье и осталась в одних коротеньких трусах и в майке; на ноги, скинув туфли, надела легкие прорезиненные тапочки. Не обращая внимания на притихшую, как бы потерявшую дар речи публику — все только переглядывались, — она сделала два-три гимнастических упражнения, побегала, попрыгала на месте и, когда прозвенел в коридоре звонок, спокойно вышла на спортплощадку.

В строю семиклассников, или, как уважительно их звали в школе, выпускников, стояли рослые чубатые парни, многим из которых весной предстояла армия, а также не менее взрослые, грудастые девицы на выданье. При виде химички те и другие открыли рты. Шевелева прошлась вдоль шеренги и как ни в чем не бывало заняла место на правом фланге.

Он машинально отметил про себя, что без платья она куда лучше смотрится — свеженькая, ладная. Совсем даже ничего баба, удивился он и, разделив класс на мальчиков и девочек, стал проводить урок.

Признаться, он был в тот раз ею посрамлен. Ведь как он думал: химичку непременно засмеют. Мало ли что в кино показывают: спортсменки в трусах бегают, — в Ключах и паровоз не все видели, а такого, чтобы девка или баба... Обязательно засмеют.

Но ничего подобного не произошло. Сначала, правда, как он и думал, вся школа, побросав занятия, прильнула к стеклам, забралась на подоконники, на парты, из-за голов учеников кое-где тянули шеи и преподаватели. Поодаль от школы тоже собрались зрители — мужики, бабы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза