Математик Боя. Жизнь сильнейшего

Майко закатила глаза. О да, Харуко такая. Рассуждать о прогулках, днях рождения и мороженных в разгар войны — почему бы и нет? И придурок-Орочимару тоже хорош — нашел время. Хотя его запах не сравним с запахом Харуко — он не так трепетен к отношениям, выстроенным им с Учихой. Даже мелкий Фугаку понимает, что Змей просто проводит очередной эксперимент. Ладно, ей-то какая разница?

Ах, ну да, ее же душат.

— Ладно, прекрати, — одним движением плеч Майко отстранила от себя Харуко. — Я… рада за тебя. И за Орочимару.

— Правда?! Ты просто…

Договорить восхищенная девушка не смогла — ее прервал приглушенный взрыв, звук которого донесся до палатки Майко, находящейся почти в самом центре лагеря.

— Громковато, — согласилась Майко с молчаливым непониманием Харуко и, ткнув Каамару в живот, вышла из жилища.

Судя по звуку, кто-то долбанул техникой Огненного Шара в радиусе километра, при этом Шар должен быть, как минимум, трех метров в диаметре. Что много. И километр — близко. Можно сказать, кто-то шалит прямо перед лагерем со стороны фронта. А кто там может шалить?

— Ни за что не поверю, что это какая-то супер-дальняя разведка, — Харуко встала подле подруги.

— Это либо нападение, либо диверсия, — согласилась Майко, кончиками пальцев касаясь морды Каамару, потершегося об ее ногу. — И в обоих вариантах мы должны искать сенсея.

— Его не нужно искать — достаточно просто подойти к нему, — Учиха, активировав Шаринган, указала на главный штаб фронта. — Потому что реакция у него куда получше нашей.

Инузука присмотрелась и молчаливо согласилась с ней. Сенсома-сенсей стоял там, на деревянной крыше штаба, скрестив руки на груди и, по видимому, смотрел на источник взрывов.

Майко сорвалась на быстрый бег.

— «Сенсей не станет так долго смотреть на того, кого может легко убить. Что же там за монстр?!»

* * *

— Знаешь их? — с любопытством спросил Кагами.

Сенсома медленно покачал головой — этих шиноби он не знал. Вернее, он никогда раньше не видел их. Но слышал слухи среди врагов, да и разведка, бывало, докладывая о самых провалившихся миссиях и диверсиях, упоминала нечто подобное. Их чакра была мощной и… странной. И по общему впечатлению, они тянули один уровень с Какузу, похищающим сердца.

Самый сильный из них — молодой мужчина с перемешанной чакрой. Любой шиноби бы запутался в том, к какому клану принадлежит этот человек, но Сенсома породнился с членами этого клана, так что прекрасно знал — перед ним один из Цубаки. Он совсем не тянул, по силам, на Орои, но был явно сильнее обычного джонина высшего уровня.

Второй по силе был похож на монаха. На боевого монаха — рукава его робы были обрезаны, а чакра темна и агресивна. Было что-то необычное и в этой чакре. Она странным образом напоминала Сенсоме визит в Узушио и усыпальню Мудреца Шести Путей. Опасный враг с опасной тайной.

Последнего мужчину субтильного телосложения Сенсома даже узнал. Нет, он никогда не был знаком лично, но описание самых влиятельных людей политики в мире говорило опытному шиноби и одному из самых вовлеченных в политику Скрытого Листа (а значит и Страны Огня), что перед ним стоял Куре Казахана — младший сын Дайме Страны Снега.

— В броне — член семьи Дайме Страны Снега — его младший сын, — поделился наблюдением Сенсома. — Тот, что в центре — Цубаки. Не знаю точно, насколько сильный и сколько у него геномов, но он опасен даже для тебя. Последний — без понятия.

— Разведка не так давно докладывала о шиноби, похожем на монаха и довольно быстро двигающимся по полю боя, — Кагами постучал пальцем по нижней губе. — Ну и он, вероятно, довольно силен, раз большего мы о нем не знаем.

— Сенсей!

Майко приземлилась подле Сенсомы всего лишь мгновением позже Орочимару и Фугаку. Харуко, удивленно распахнув глаза, опоздала на целую секунду, не забыв бросить на отстраненного Орочимару восхищенный взгляд.

— Это определенно провокация, — вслух подумал Сенсома, даже не посмотрев на учеников. — И мы вольны выбирать — вестись на нее или нет.

— Вестись на провокации довольно глупо, — заметил его зам.

— Только на неочевидные, — не согласился он. — Эта провокация очевидна. Возможно, она рассчитывает на то, что мы не поведемся, и в этом ее главная опасность. Враг не раз доказывал, что неглуп. Тогда вопрос не стоит в том, вестись на провокацию или нет, а в том, как именно мы должны на нее повестись.

О да, враг пришел к самому лагерю. Что они могут сделать втроем против тысяч шиноби? Ничего, ответ очевиден. Но их стратег явно не дурак, а это значит, что если Сенсома будет играть с ними от обороны, не ведясь на провокацию, что-то может случиться. Не важно что, за восемь месяцев Сенсома изучил своего противника так же, как он изучил его. О да, это ведь, на самом деле, так похоже на него — выйти малыми силами к самому лагерю врага, а потом загнать его в ловушку.