Мастеровой

– Хотел, но не решился, Алевтина Григорьевна, – развел руками Кошкин. – Вы дама строгая. Взяли бы и запустили в меня бокалом.

Офицеры и их жены захохотали.

– Она может, – выдавил сквозь смех Рогов.

– Не возводи напраслины! – обиделась супруга. – Не слушайте его, Федор Иванович! Мой муж – легкомысленный человек, не знаю, за что его начальником сделали. Придумает тоже. Я даже в прислугу посудой не кидаю. Ну, почти. Федор Иванович, ловлю вас на слове. При случае споете.

– Непременно! – пообещал Федор.

– Господа! – включился Куликов. – С разрешения наших дам предлагаю посетить курительную комнату. Возражения есть? Нет. Удаляемся.

После ухода мужчин, Алевтина подсела к Полине.

– Теперь поняла? – спросила вполголоса.

– Что? – удивилась подруга.

– Почему Кошкина лжецом назвала? Надо же, придумал сказочку! – хмыкнула Рогова. – Манерам по книжкам обучался, в приюте – языкам и игре на фортепиано. Это где ж такое есть?

– Гм! – кивнула подруга. – Соглашусь.

– Как приборы брал, видела?

– Не обратила внимания.

– А вот я заметила. Руку только протянул – и нож в руке. К вилке – тоже.

– Да не может быть! – ахнула подруга. – Осененный? Но тогда почему мастеровой?

– Не Осененный, а с даром, – поправила Алевтина. – Осененными государь назначает. Что до родовых, то всякое бывает. Насмотрелась. Я сама из них, но способностей не имею. Таковые роду не нужны, их бы лишь куда пристроить. Меня сунули в Смольный[52]. Хорошо, что на балу познакомилась с Михаилом, а не то могли выдать за старика, – она вздохнула. – У родовых свары в семье – обычное дело, неугодного могут извести на раз. Полагаю, что Федор бастард. Был признан и любим отцом, оттого великолепное образование и манеры. А затем отец умер, мальчику грозила смерть. Уморили бы родственники. Кто-то из друзей отца догадался спрятать юношу среди мастеровых. Кто додумается там искать? Заменили имя и фамилию, наказали не высовываться. Он и рад стараться, только кровь не скроешь. Потому способность к языкам и к железкам этим. Миша говорил, что беседует с Кошкиным на равных. А ведь он Михайловское с отличием закончил.

– Николя тоже это говорил, – подтвердила Полина. – Удивлялся очень. Интересно, из каких Кошкин будет?

– Кто-то из Демидовых, – сказала Алевтина. – У них всех страсть к железу. И кинетики опять-таки.

– Федор не похож на аристократа, – засомневалась Куликова. – Простоватое лицо, ростом не удался. Если б не манеры…

– Много ты видела Осененных? – снисходительно улыбнулась Рогова. – Уродов среди них полно. Некоторые даже тем гордятся, как Габсбурги нижней челюстью[53]. Дескать, не такие, как другие. Федор на их фоне очень даже милый. Ну, а что на мастерового смахивает, так таится. Враги, видимо, живы.

– Что мы будем делать? – спросила Полина.

– Помогать ему, – ответила подруга. – Дружить с Кошкиным полезно. Благодаря ему Миша с Николаем получат новые чины. И награды дали. Пока деньги, но возможны ордена, если Кошкина не сманят. Миша говорил, что такого на любом заводе примут с распростертыми объятиями. Он как курочка из сказки, что несет золотые яички. Грех такую отдавать. Мы поступим так…

Она наклонилась к уху подруги и зашептала. Полина, слушая, кивала головой. Когда мужчины вернулись из курительной, жены встретили их решительными взглядами.

– А скажи-ка, дорогой, – начала Рогова, едва муж сел рядом, – если Федор Иванович сдаст экзамены за реальное училище, его сделают техником?

– Ну… – задумался штабс-капитан.

– Очень даже можно, – кивнул Куликов. – С учетом знаний и умений.

– Техник на заводе – офицерская должность, – подхватила Куликова. – Чин дадут?

– В мирное время – вряд ли, – возразил Рогов. – Нужно военное училище закончить.

– А зачем ему? – не отстала Полина. – Воинскую повинность отбыл, имеет чин унтер-офицера. Для строевой службы, может, не сгодится, но ему же не солдатами командовать.

– Умеешь, дорогуша, озадачить, – хмыкнул Куликов. – Все возможно, только без протекции не обойтись. Есть она у Федора?

– Попроси начальника завода – вместе с Михаилом.

– О чем ты говоришь? – вздохнул муж. – Александр Владимирович – генерал-лейтенант. Кто мы для него? Штабс-капитаны, коих пруд пруди. У него полковники в подчинении, губернатор первым кланяется.

– А если Федор отличится? Придумает нечто эдакое, – Полина выписала рукой в воздухе непонятную фигуру.

– Если эдакое, то непременно, – улыбнулся Куликов.

– Гадкий! – жена шлепнула его веером по руке. – Видите, с кем живу? – обратилась к Федору. – Все в шутку переводит. А ведь дело говорим.

– Благодарю за заботу, – поклонился Федор. – Но давайте не спешить. Для начала экзамены за училище, а потом по обстоятельствам.

– Так вы согласны? – обрадовалась Куликова.

– Сам думал, – подтвердил Федор. – Но придется учителей нанять. Иностранные языки знаю хорошо, а вот с русским беда – пишу с ошибками. Остальное…

– Математика, физика, география, история, рисование, черчение, – стал перечислять Куликов. – Думаю, что Федору это по плечу. Видел, как он размеры шестерен рассчитывал, сопряжения чертил. Только заниматься нужно. На экзаменах в реальном спуску не дают.