Мастеровой

Федор огляделся. Глаза его хорошо освоились с темнотой. Рассмотрев лежавший у забора камень, он приподнял его и засунул в щель добычу. Опустив камень на место, переулком выбрался на улицу, вновь миновал заводоуправление с темными по ночному времени окнами и свернул в знакомый переулок. Подойдя к зданию цеха, потянул на себя знакомую дверь. Поднялся по лестнице на второй этаж. В коридоре стоял полумрак — темноту едва рассеивала единственная электрическая лампочка, тускло горевшая под потолком. Федор прошел в душевую и, не включая свет, ополоснул лицо под умывальником. После чего промыл рот от скопившейся там горечи и отправился к себе.

В комнате стоял тяжелый запах перегара. Два соседа спали, храпя в унисон. Федор на цыпочках прошел к своей койке, быстро разделся и на ощупь развесил вещи на вбитых в стену гвоздиках. После чего юркнул под одеяло, слегка поворочался и провалился в сон. Тот был странен. Перед Федром возник человек. Он был каким-то призрачным и словно висел в воздухе. Федор, однако разглядел, что человек немолод и на ангела не похож. Хотя на черта — тоже.

— Кто ты? — спросил Федор.

— Это мой голос ты слышал, — сообщил призрак. — Я тот, кто поселился у тебя в голове.

— Как ты там оказался?

— Перстень. Я был в камне.

— Ты бес? — встревожился Федор.

— Нет, — покачал головой призрак. — Человек. Только я, похоже, умер. Осталась лишь душа. Вот она и прилетела.

— Чем докажешь, что не бес?

— Отче наш… — забормотал призрак. Завершив молитву, перекрестился. — Доволен? — спросил.

— Да, — сказал Федор. — Как тебя зовут?

— Не помню, — вздохнул призрак. — Эта часть воспоминаний не сохранилась. Меня тащило темным коридором, а по пути отлетали ошметки. Все личное пропало. Потом камень в перстне… Словно в гроб попал. Там хреново было, рад, что выбрался. Тебя как зовут?

— Федор Кошкин. Я мастеровой, на заводе токарем работаю.

— Год на дворе какой?

— Тысяча девятьсот одиннадцатый от Рождения Христова.

— Замечательно! — произнес призрак, но по его тону Федор понял, что замечательного в этом как раз ничего нет. — Значит, Российская Империя?

— Да, — подтвердил Федор.

— На престоле Николай Второй?

— Его императорское величество Георгий Александрович.

— Еще лучше! — всплеснул призрачными ладонями собеседник. — Я еще у реки сообразил: что-то не так. У нас не убивают людей сосульками.

— Это «ледяное копье», — сообщил Федор. — Колдуны еще и не то могут. Например, сжечь огнем.

— Весело тут, — заключил призрак. — И много у вас этих… колдунов?

— Не очень, — успокоил Федор. — Они все графья с князьями, а таких мало. Осы.

— Почему осы?

— Осененные — так их величать велено. Колдунами запрещено.

— Кто и чем их осенил?

— Господь даром. Так учат в школе, но простой люд считает колдунами.

— Глас народа, — хмыкнул призрак. — Как они вышли на тебя?

— Случайно, — пояснил Федор. — Я сидел на берегу, как подъехал автомобиль. Они вышли и зачали ругаться. Меня не видели. Один другого убил, ну, а я этого.

— Почему?

— Чтобы не убил меня.

— Это правильно, — согласился призрак. — Молодец! Что будем делать, Федя?

— Что ты предлагаешь?

— Ты, часом, не еврей?

— Не могу знать. В приют подбросили младенцем, там и вырос. Православный я.

— Православный — это хорошо, — заключил призрак. — А то Торы я не знаю, а еврею без нее никак. Мастеровой — еще лучше. Можно сказать — родственная душа. Там я тоже токарем начинал. Работал на станках, причем без ЧПУ[9] которые.

— Что такое ЧПУ? — удивился Федор.

— Забей! — махнул рукой призрак. — Здесь этого нет и не скоро появится. Я из будущего, век спустя жил.

— Ну, и как у вас? — поинтересовался Федор.

— Та же хрень, только без царя, — сообщил призрак. — Хотя, как считать. Президент не царь, но власти у него будь здоров. И бояре имеются, только не по роду — назначают их. Колдунов нет — я о настоящих, а не тех, кто выдает себя за таковых. Но князья наши и без льда с тобой справятся, если захотят. Не убьют, так в тюрьме сгноят. Вот что, Федя. Поселившись у тебя в голове, я будто заново родился. Там был стар и болен и едва таскал ноги. Здесь здоровый и молодой. Вижу мир твоими глазами, чувствую то же, что и ты. Предлагаю заключить союз. За возможность пользоваться молодым телом, наделю всем, что знаю. Слава Богу, знания сохранились. Навыки наработаем. Выведу тебя в люди.

— Мне и так неплохо, — отказался Федор. — Я мастеровой, каких поискать. Начальство меня ценит. Пятьдесят рублев в месяц заколачиваю, а когда и боле.

— Но живешь в общаге с пьяными соседями, — подхватил призрак. — Ходишь в сапогах и косоворотке. Неужели не хочешь купить дом и автомобиль? Завести прислугу и красивую жену? Чтобы дети не горбатились с малых лет, а получили образование? Стали инженерами иль врачами? Чтоб тебя звали «господин Кошкин», а еще лучше — «ваше благородие»?

— Говорил: не бес, а соблазняешь, — буркнул Федор.