Читаем Мастера портрета полностью

В эти годы портретное искусство Ф. Халса приобретает более глубокое содержание. Художник стремится отразить в своих картинах сложную психологическую характеристику модели. Так, с портрета преуспевающего купца Виллема Хейтхейзена, написанного в начале 1630-х годов (галерея Лихтенштейн, Вадуц), на зрителя смотрит всего лишь зажиточный человек в парадном костюме. На более позднем портрете тот же коммерсант (начало 1640-х, Картинная галерея, Брюссель) выглядит абсолютно по-другому. Он сидит на стуле, небрежно закинув ногу на ногу и сгибая руками тугой хлыст. Печальная улыбка и умные грустные глаза свидетельствуют об усталости и разочаровании. Лицо человека на «Портрете мужчины с перчаткой в руке» (1640-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург) выражает некоторую надменность, в его глазах и улыбке угадываются лукавство и хитрость.

Для работ, выполненных в 1640-х годах, характерен более сдержанный колорит (сочетание черного цвета с серебристо-серым), отсутствие праздничных тонов и ярких красок, а также психологическая откровенность. Так, на «Портрете молодого человека из семьи Койманс» (1645, частное собрание, Нью-Йорк) изображен вальяжный и безвольный юноша, а президент судебной палаты в Утрехте Яспер Схаде (1646, Национальная галерея, Прага) представлен как самовлюбленный и высокомерный человек.

Наиболее ярко талант Ф. Халса как художника-портретиста раскрылся в 1650–1660-х годах. Работы, относящиеся к этому периоду, отличаются усложненной психологической характеристикой модели, более эффектным сочетанием красок, преобладанием желтовато-розовых, белых и черных тонов. Показательными в этом плане являются такие произведения, как «Мужской портрет» (1652, Эрмитаж, Санкт-Петербург); «Портрет мужчины в широкополой шляпе» (ок. 1660, Картинная галерея, Кассель) и два групповых портрета регентш и регентов приюта для престарелых в Харлеме (1664, музей Франца Халса, Харлем).

Изобразительная манера Ф. Халса смела и динамична. В групповых портретах художнику удалось с удивительной точностью передать разрушающую силу старости. В отличие от строго композиционного расположения чопорных старух фигуры регентов лишены устойчивости, их глаза выглядят мертвыми, в их лицах нет ни капли человеческого. Общая напряженность картины усиливает акцент розовато-красного цвета в обрезе книги и на колене одного из регентов.

Творческое наследие Ф. Халса сыграло огромную роль в становлении и развитии голландского реалистического искусства XVII столетия, а также европейской портретной живописи. Художник одним из первых включил в круг изображаемых моделей представителей самых разных слоев общества. Смелая изобразительная манера Ф. Халса, богатый колорит его полотен привлекли импрессионистов в 60-е годы XIX века.

<p>Антонис Ван Дейк</p><p>(1599–1641)</p>

Однажды в мастерской художника Ф. Хальса появился молодой, хорошо одетый человек, который попросил как можно скорее написать его портрет. Хальс не стал отказывать незнакомцу и написал его голову всего за полчаса. Картина вышла удачной. Посетитель ответил, что за то же время сможет создать портрет Хальса. Через полчаса хозяин взглянул на мастерски выполненный портрет и воскликнул: «Вы – Ван Дейк: никто другой не способен на такое».

Талантливый фламандский живописец, рисовальщик, гравер Антонис Ван Дейк родился в Антверпене, в семье купца. Он был седьмым ребенком.

Учиться рисовать Антонис начал с десятилетнего возраста. Его первым учителем являлся Хендрик ван Бален. Очень быстро выяснилось, что у мальчика прирожденный талант: его картины выходили все лучше и лучше. Некоторые исследователи полагают, что Ван Дейк сложился как художник уже в возрасте шестнадцати лет. Именно тогда он написал свой знаменитый «Автопортрет» (ок. 1615, Академия изобразительных искусств, Вена).

Ван Дейк, по сравнению с другими художниками того времени, очень рано перестал быть учеником и вступил в гильдию художников.

Это произошло в 1618 году. Он оказался одним из самых молодых художников, но все предрекали ему большую известность.

Примерно в это же время Ван Дейк поступил в мастерскую П. Рубенса, который оказал на него значительное влияние. В своих работах 1618–1620 годов Ван Дейк часто использовал технические приемы и образы, разработанные Рубенсом. С годами персонажи в произведениях Ван Дейка утратили полнокровность, жизнерадостность и яркость, свойственные картинам Рубенса, но зато в них все сильнее стала чувствоваться изысканность и индивидуальность («Иоанн Креститель и Иоанн Евангелист», 1618, Картинная галерея, Берлин-Далем; «Смерть Деция Муса», 1618–1620, собрание князей Лихтенштейнских, Вадуц).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология