Мастера натюрморта

Лебедев стал одним из основателей петроградских «Окон РОСТА». Он также разработал собственную систему художественного оформления детских книг. В его иллюстрациях к литературным произведениям для детей соединились условность яркого рисунка-кадра с непосредственностью и жизненностью изображения (иллюстрации к книге Р. Киплинга «Слоненок», 1922; С. Я. Маршака «Цирк», 1925; «Мистер Твистер», 1933 и др.). В 1924–1933 годах мастер возглавлял художественную редакцию Детиздата в Ленинграде.

^{В. В. Лебедев. «Натюрморт с палитрой», 1919, Русский музей, Санкт-Петербург}

В творческом наследии Лебедева множество живописных работ бытовой тематики и женских портретов («Портрет Н. С. Надеждиной», 1927; «Портрет Т. В. Шишмаревой», 1934; «Портрет С. Д. Лебедевой», 1936, все — в Русском музее, Санкт-Петербург), в которых свободная манера исполнения сочетается с конструктивной композиционной устойчивостью.

В период Великой Отечественной войны Лебедев жил в Москве, где работал в плакатной мастерской «Окон ТАСС», в Воениздате и в журнале «Красноармеец». К этому времени относится большое количество книжных иллюстраций, выполненных художником.

Книжной графикой Лебедев продолжал заниматься и в последующие годы. Особенно удачными получились его рисунки к произведениям С. Я. Маршака.

Павел Варфоломеевич Кузнецов (1878–1968)

Творчество Павла Кузнецова сравнивали с искусством П. Гогена, В. Э. Борисова-Мусатова, М. С. Сарьяна. Но его удивительно поэтичные полотна, наполненные воздухом и светом, невозможно спутать с картинами какого-либо другого живописца. Кузнецов умел тонко чувствовать натуру, и потому его натюрморты, пейзажи, композиции с человеческими фигурами, такие разные и необычные, всегда притягивают к себе зрителей.

Павел Варфоломеевич Кузнецов родился в Саратове. Первые уроки рисунка ему преподал итальянский художник Сальвини Баракки, работавший в Студии живописи и рисования при Саратовском обществе любителей изящных искусств.

В 1897 году Кузнецов приехал в Москву обучаться в Училище живописи, ваяния и зодчества. Большую роль в становлении молодого художника сыграли такие замечательные педагоги, как К. А. Коровин и В. А. Серов. В 1900 году С. П. Дягилев предложил начинающему мастеру показать несколько своих работ на выставке «Мира искусства». Критики сразу же обратили внимание на работы талантливого живописца.

В ранних произведениях Кузнецова ощущается увлечение творчеством В. Э. Борисова-Мусатова. Его картины проникнуты чувством меланхолии и грусти («В саду. Весна», 1904–1905, собрание Д. В. Сарабьянова, Москва; «Фонтан», 1905, собрание Т. В. Рубинштейн, Москва; «Голубой фонтан», 1905–1906, Третьяковская галерея, Москва).

^{П. В. Кузнецов. «Бухарский натюрморт», 1913, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов}

В 1904 году Кузнецов вместе с П. С. Уткиным возглавил новое художественное объединение «Алая роза», представители которого в своей творческой деятельности опирались на идеи и методы европейского символизма.

В 1905 году Кузнецов побывал в Париже, где обучался в художественных мастерских. В 1906 году он принял участие в работе Осеннего салона. До 1914 года живописец постоянно выставлял здесь свои картины, а в 1909 году даже вошел в состав жюри.

Во французской столице художника привлекла живопись импрессионистов и постимпрессионистов. Неизгладимое впечатление на него произвели картины Поля Гогена.

В 1907 году Кузнецов встал во главе символистского объединения «Голубая роза». Центром этой группировки являлись живописцы, ранее входившие в «Алую розу».

Через три года художник понял, что символизм в искусстве практически изжил себя. Кузнецов отошел от руководства «Голубой розой», хотя и не прервал отношений с членами объединения. Его захватили совершенно новые темы и образы. В поисках впечатлений Кузнецов путешествовал по заволжским степям и Средней Азии. Последней точкой этих поездок стала Бухара. Увиденное побудило мастера к созданию полотен, на которых все пространство занимали бескрайние степи со стадами овец и одинокими юртами, пустыни с караванами верблюдов.

Живописца интересовали природа и быт народов разных стран. Но все, что Кузнецов видел в реальности, он преображал с помощью собственной фантазии, и на холсте появлялся иной мир, необыкновенно красивый и гармоничный. Зритель понимает, что перед ним — изображение какой-то определенной местности, где живут киргизы или кочевники-калмыки, и в то же время это не конкретный край, а вся Земля с ее необозримыми просторами («Мираж в степи», 1912, Третьяковская галерея, Москва; «Водоем», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург; «В степи», собрание В. А. Дудакова, Москва; «В степи. За работой», 1913, Третьяковская галерея, Москва; «Восточный пейзаж», 1910-е, Дагестанский краеведческий музей, Махачкала).