Мастера. Герань. Вильма

Проснувшись, он почувствовал себя еще более разбитым, не мог даже шевельнуться и испугался, что никогда, уже никогда не пошевелится. Он попробовал двинуть ногой — не вышло. Господи, что со мной сталось?! Возможно ли так задеревенеть? Он попробовал пошевелить пальцами руки, потом всей рукой, наконец он потихоньку задвигался, умудрился даже слезть с нар и почувствовал себя счастливым, что у него есть силы и он может ходить. Ему почти не верилось, что ноги могут служить ему. Но они служили. Он прошелся взад-вперед и какое-то время в самом деле был счастлив. Было бы еще что поесть! А в общем-то, нет, голода я уже даже не чувствую, вот сигарета была бы кстати!

Он нащупал табакерку, раскрыл ее и с минуту обнюхивал сигареты. Одну вложил в рот, несколько раз вхолостую затянулся, а потом просто съел ее. И рассмеялся, чего, однако, делать было не надо: табак в сигарете был мелкий, сухой, он застрял в горле, и Имро стал задыхаться. Гадкая была сигарета. Кашлял он еще и тогда, когда уже совсем забыл про нее.

Тем временем он вышел из землянки, остановился у входа, вдохнул свежего воздуха, бросил в рот горсть снегу и, когда кашель кое-как его отпустил, попробовал все в голове упорядочить и прикинуть, что делать дальше.

Вдруг он заметил, что Вассерман плачет. Имро просто глаза вылупил. — Бред все же какой-то! Ты плачешь, Ганси?! Неужто я уж совсем свихнулся? Скажи, приятель, отчего ты плачешь, что с тобой стряслось?

Он подступил к нему ближе, вгляделся. — Не дури, парень! Ты плачешь? Ага! — Он пальцем отер ему слезы, чтобы лучше удостовериться. — Ну я и набитый дурак, это же оттепель! Снег, вода, Ганси, это просто оттепель! Пусть хоть что-то! Коль мы выдержали до сих пор, теперь-то уж не замерзнем! Отлично, камрад! Теперь-то мы не замерзнем! Как думаешь, сколько сейчас может быть времени?

Утро еще? Или уже полдень? Черт знает, сколько теперь! Кто знает, когда я заснул и как долго спал?! И спал ли вообще? Сон ли это был? Пожалуй, немного спал! Слава богу, что проснулся, мог же и не проснуться! У меня жар, все еще жар! Но я выдержу, теперь-то уж выдержу! Что надо делать? Ага, знаю, конечно, знаю, надо идти в деревню! Не в ту, где был, а в какую-нибудь другую! Все равно в какую! Ну привет, Ганси! Я пошел, я не задержусь здесь! Там я тебе оставил шинель, хочешь — можешь взять ее обратно. Прости, браток, ночью я отобрал ее у тебя, но что было делать! Не сердись на меня! Я тебя не забуду, запишу в памяти твое имя готическим шрифтом! Ну что ж, бывай! И не плачь, Вассерман!

ПОЧТА

1

А почта работает. Хотя и не для всех. Работает-то работает, а некоторым все равно может казаться, что для них почты вовсе не существует или что другим она лучше служит. Во всяком случае, для них почты как бы вообще нет.

Но почта работает, в самом деле работает. Хотя снегу всюду навалом. Трам-та-та-там! Или: дзинь-дзинь, дзинь-дзинь! У словацкой почты, право слово, никогда рожка не было. Но почта работает, все-таки работает! Слышите, люди, толкуйте себе что угодно, а все-таки словацкая почта работает. Конверты с письмами и открытками иной раз до того забиты штемпелями, что там вообще не разберешь адреса, только почтальон, хоть это и словацкий почтальон, и самый что ни есть заурядный, пошныряет глазами по штемпелям и в два счета меж ними найдет адрес, а чтобы всем было ясно, что это он нашел адрес и что даже адресата знает, поднимет важно нос, одновременно и руку и, чтобы добавить адресату да и словацкой почте весу, прихлопнет сверх того еще один штемпель — наша словацкая почта на штемпеля не скупится.