Мастер Загадок

Он слышал шепот огня, дрожь листьев, волчий вой в глуши под луной на Задворках Мира, загадочный шелест сухих злаков. Затем где-то далеко раздался звук, подобный вздоху горы. Моргон почувствовал, что под ним слегка сместился камень. Хрипло прокричала морская птица. Чья-то рука из древесной коры и света швырнула Моргона на спину.

Он горестно прошептал, ощущая, как меч со звездами срывают с его пояса:

— Одна загадка и один выход…

Но хотя он и ждал под взглядом тьмы, когда упадет меч, ничто больше не коснулось его. Оставалось лишь напряженное ожидание. Затем голос Рэдерле, вознесясь до Великого Крика, сотряс своды пещеры и оборвал его ожидание:

— Моргон!!!

Меч бешено загудел в отголосках этого крика и подпрыгнул на камнях. Моргон выкрикнул имя Рэдерле, невольно, в ужасе, и пол снова накренился под ним, отбрасывая его к озеру. Меч скользнул следом — клинок все еще подрагивал на странной высокой ноте и затих, когда Моргон поймал его и спрятал в ножны. Затем раздался звук, напоминающий треск кристалла в стене пещеры.

Он пропел, разламываясь, низко и однообразно, сотрясая собственное сердце. Загудели и другие кристаллы, загромыхал пол пещеры. Огромные потолочные плиты заскрежетали друг о друга. Вниз посыпались пыль и щебенка, кристаллы трескались и разлетались на кусочки, ударяясь о каменный пол. Говор летучих мышей, дельфинов и пчел пронесся по темнице. Напряжение змеилось в воздухе, и Моргон вновь услышал вопль Рэдерле. Прорыдав проклятие, он вскочил на ноги. Пол под ним что-то проворчал, затем взревел и заходил ходуном. Моргона швырнуло в озеро. Гигантская круглая чаша, вырезанная в цельном камне, которую заполняла озерная вода, начала опрокидываться.

На несколько мгновений он оказался погребен под волной черной воды. Когда он снова всплыл, послышался звук, подобный стону самой горы, расколовшейся до основания. В каменную темницу ворвался ветер. Он ослепил Моргона, загнал его же крик обратно в горло и взвихрил озеро черным смерчем, затянувшим в себя Звездоносца. Перед тем как смерч поглотил его, Моргон с Хеда услышал нечто, бывшее либо звоном крови в его ушах, либо пением превосходно настроенной струны из самого сердца ветра.

Вода опять изрыгнула Моргона. Чаша, продолжая переворачиваться, выплеснула его вместе с водой на дальнюю отвесную стену. Он набрал воздуха, нырнул под воду и попытался плыть против волны, но она снова швырнула его обратно и понесла на гладкий камень. Когда стена была уже совсем рядом, она вдруг раскололась. Вода изливалась в трещину, увлекая его за собой. Сквозь громыхание воды Моргон услышал последние отзвуки эха — это гора обрушилась в свои недра.

Озерная вода влекла его по зазубренным осколкам, а затем, через каменный зал, выплеснула в мутную реку. Он пытался выбраться, хватаясь за камни, но ветер все еще был здесь и толкал его обратно в воду. Река влилась в другую; водоворот переметнул его через каменный выступ в новую реку. А та в конце концов выбросила его из недр и потащила вниз пенистыми быстринами — и бросила полуживого, нахлебавшегося горькой воды, в Осе.

Когда он выбрался на берег, то снова почти не мог думать. Неистовые ветра все еще хлестали его со всех сторон; вековые сосны со стонами гнулись под их бешеными порывами. Моргон отхаркал едкую воду и встал, чтобы напиться наконец чистой влаги из Осе, но ветер едва не швырнул его обратно в быстрины. Хедский князь поднял голову и оглянулся туда, где прежде была гора.

Часть склона втянулась внутрь; всюду валялись вывороченные с корнями деревья, стволы их были расколоты при сдвигах земли и камня. По всему перевалу, насколько можно было охватить взором, бушевал ветер, сгибая уцелевшие деревья и нещадно ломая их.

Моргон попробовал подняться, но у него не осталось на это сил. Казалось, ветер изгоняет его душу из тела. Он протянул руки, и ладони его сомкнулись на толстых, вросших в землю корнях. Он чувствовал, как задрожало дерево в его хватке, понимая всю его мощь.

Приникнув к стволу, Моргон полез, подтягиваясь, хватаясь за узлы и сучья. Затем отступил от дерева и раскинул руки, словно пытался охватить ими ветер.

Ветви стали расти из его ладоней, волос, всего тела. Мысли Моргона переплелись, точно корни в земле. Он выпрямился по струнке, и смола, точно слезы, побежала вниз по свежей коре. Имя его стало сердцевиной дерева; и молчание выросло вокруг нее — кольцо за кольцом, а лицо поднялось высоко над лесом. Вцепившись в землю, склоняясь под яростными порывами ветра, он исчез внутри самого себя, за твердым щитом своего опыта.

10