Мастер теней

Пока трактирщица составляла на стол горшок с жарким, миску с овощами, хлеб и кувшин яблочного отвара, Дайм разглядывал новорожденную Синюю жемчужину и пытался разобраться в воспоминаниях сегодняшнего утра, смешавшихся с картинами из сна. Запах баранины забивался в нос, заставлял бурчать живот и мешал думать: в голову лез рыжебородый корабельный кок. Лишь когда Дайм, послав размышления к ширхабу лысому, уговорил жаркое, часть головоломки сложилась. Скорость корабля, упадок сил и пустой резерв, помолодевшая команда, сны-предсказания, жемчужина на браслете — все просто, как медный динг. «Семерка» подарила много больше, чем Дайм просил, и взяла все, что он мог дать, включая обещание когда-нибудь отдать царице Сирен три дня своей жизни. Правильно предупреждал Парьен: договариваясь с волшебными существами, будь готов к неожиданностям.

И этот юноша в рабском ошейнике. Он связан с Шу, он опасен, кто он? Зачем появился рядом с ней? Но сначала — кто. Вся работорговля идет через Биуна, кастеляна Гнилого мешка. Значит, первым делом к нему.

Сбежав вниз, в общий зал, отдал трактирщице полимпериала и велел:

— Коня, быстро.

— Уже готов, Вашмилсть, — отозвалась она. — А что с сундуками?

— За багажом пришлю.

Шутник, накормленный и оседланный, уже ждал у дверей таверны. Вспоминать, когда он велел приготовить коня, Дайм не стал — не до того. Солнце перевалило за полдень, а он еще не знает, что творится в Роель Суардисе.

* * *

— …дюжина каторжников для Её Высочества, семнадцатого дня, — отчитывался Биун, раскладывая на столе бумаги с печатями. — Документы о продаже.

— Среди них был молодой северянин?

Биун замялся, взглянул вверх, потом опустил глаза и принялся копаться в бумагах. Хочет соврать? Вряд ли, не такой дурак.

— Не помню, Ваша Светлость, — виновато промямлил кастелян.

— Не помните, ясно — кивнул Дайм. — Приговоры, дежурного снизу.

— Сию секунду!

Быстро выложив на стол еще одну стопку бумаг, Биун выскочил за дверь, требовать дежурного с нижнего этажа, а Дайм принялся перебирать приговоры в поисках фальшивого. Но, как ни странно, ни одной подделки не нашел. Зато на двух купчих стояла личная печать Шуалейды, а на прочих — общая королевской канцелярии.

— Темур бие Касут, пятнадцатого года рождения, попытка вооруженного грабежа, убийство, доставлен охраной пострадавшего купца, во всем сознался, приговорен пожизненным каторжным работам, — зачитал Дайм, как только Биун вернулся вместе с тюремщиком. — И Намир бие Баньяде, шестнадцатый год, отравитель, приговорен к повешению еще восемь дней тому. Их вы продали отдельно, за день до прочих. Рассказывайте.

— Да, верно! Заказ пришел через капитана Ахшеддина, как всегда. Её Высочеству были доставлены двое, Касут и… — Биун быстро схватил со стола второй лист и прочитал: — И, Баньяде. Её Высочество купили обоих за… двадцать империалов.

Дайм присвистнул, а кастелян опустил глаза — зря, зря надеялся, что маленький марьяж пройдет мимо внимания Канцелярии.

— Как выглядели Касут и Баньяде, — сделав вид, что не обратил на завышенную в три раза цену внимания, потребовал Дайм.

— Кажется… молодые. Точно, молодые…

Кастелян замялся, но ему на помощь пришел тюремщик:

— Касут — лет восемнадцати, светлые волосы, опасен, без особых примет. Второй — лет шестнадцати, чернявый, левый глаз косит, труслив.

— Опасен? — ухватился за ниточку Дайм. — О Касуте подробнее.

— Так точно. Поступил одурманенным или с сильной травмой головы, не мог толком идти, и со связанными руками. Сразу устроил в камере драку, одному из приговоренных сломал ребра, другому откусил палец. Его чуть не забили насмерть, но мы успели предотвратить.

— Отлично! И кто его доставил? Почему нет имени купца в бумагах? Имя, быстро! — скомандовал Дайм, видя новое замешательство Биуна.

— Так из порта, Ваша Светлость! Люди бие Феллиго вместе с людьми купца… э… сашмирская фамилия…

— Ясно, — оборвал Дайм.

Имя Феллиго расставило все по местам — старшина цеха контрабандистов Гильдии. И не так важно, кто этот Касут — мастер теней или экзотическая тварь вроде снежного вервольфа. В любом случае, попав к Шу, должен был её убить. Или… очаровать? Заклясть? Ширхаб подери, как понять, что за пакость подсунул ей Бастерхази? Проклятье!

— Оставьте меня одного и проследите, чтобы никто не помешал.

— Служу Империи! — в один голос рявкнули кастелян и тюремщик, выскакивая за дверь.

Зеркало, руна — и пустые покои. Дайм внимательно оглядел спальню: разворошенная постель, на кресле гитара, смятая мужская рубаха… мужская?! Дайм откинулся на спинку стула, зажмурившись и потирая гудящие от боли виски. Так. У Шу ночует мужчина. Не баронет Кукс, его прирезал младший Флом. Но кто? Проклятье, Шу все же завела любовника, придушу подлеца, потому не отвечала… но сняла запрет — почему? Что изменилось? Гитара, молодой северянин… она что, взяла в постель раба? Мастера теней? Насмешливые боги.

— Ахшеддин, — скомандовал Дайм.