Мастер снов

«…Мишель, ма бэлл…» — таинственно и нежно,
Не надо больше думать ни о чём,
Пусть музыка струится безмятежно,
Затягивает в свой поток безбрежный,
Укутывает всё своим плащом.
А ты сидишь, раскинувшись небрежно
В удобном кресле, и в руке бокал.
В уютной этой полутьме кромешной
Ты растворяешь всё, о чём мечтал.
Цветок в твоем сознанье расцветает.
Что ты хотел сказать? И так все знают.

18

У нас ведь тоже музыка слышна.
А раньше-то, сойдясь на кухне тесной,
Мы спорили об истине чудесной,
Которая всем, в общем-то, ясна,
Непостижима и неинтересна.
Переходил границы это спор,
И общее в нём сталкивалось с частным.
Никто не оставался безучастным,
И возбуждение рождало вздор,
Который говорить небезопасно:
Порой смешок над шуткою убогой,
Заканчивался длинною дорогой.

19

Хоть времена теперь не те, конечно же,
Но если сходишься с людьми легко,
Пожив в эпоху Леонида Брежнева,
На воду станешь дуть и молоко.
И долгими давящими ночами
Научишься в уме перебирать,
Со сколькими сегодня стукачами
Имел ты счастье мило поболтать;
И думать: «Кто из добрых и ребячливых,
С кем я не сплю ночей, с кем водку пью,
Вопьётся вдруг зубами вурдалачьими
В артерию манящую мою?»
Устанешь на вопрос себя нанизывать:
А сам ты что ответишь, когда вызовут?

20

Мы спорили. Тогда мы пили меньше,
Или, из принципа, совсем не пили,
И в девочках не видели мы женщин,
И, кажется, мы веселее были.
Но с возрастом не только боль в затылке,
Хорошего прибавилось немало:
Когда, к примеру, тронуты бутылки,
Одна уже открыта для начала,
И сделан первый радостный глоток,
Вот и тепло по телу пробежало,
И ароматный колбасы кусок
Уже жуётся с диким наслажденьем —
Бесспорно — превосходное мгновенье!

21

Бесспорно, ты пока нечем не занят,
Но не скучаешь, а сидишь, как сел.
И жизнь — не затянувшийся экзамен,
В котором не особенно успел.
И кажется, на собственную шалость
Пришёл взглянуть ты в стереокино.
Так вечеринка славно продолжалась.
Ром кончился уже, но оставалось
Какое-то дешёвое вино.
Дешёвое вино — мечта студента.
Конечно, до какого-то момента.

22

Шло время, и реальность свет тушила.
Вот вечер вышел, дверь не затворив.
На улице, как будто их душили,
Неотвратимо гасли фонари.
Тьма заглянула к ним огромной рыбой,
Готовая вот-вот отпрянуть прочь,
И каменные города изгибы
Волной прибоя затопила ночь.
Ложатся спать. Вот Алексей, сквозь сон,
Увидел: это врач подходит к Жене.
А потолок плывёт, плывёт: «Пижон» —
Подумал, и заснул без сновидений.

23