Мастер-снайпер

Он подошел к краю. Мертвые, немцы были всего лишь плотью, которую трудно ненавидеть. Шмуль не испытывал ничего, кроме неприятного ощущения от отвратительных деталей насильственной смерти, запаха опорожненного кишечника и роящихся мух. Через некоторое время ему стало легче ходить среди них. Они были одеты в свои пестрые камуфляжные куртки с четким и неподходяще ярким, почти веселым рисунком — коричнево-зеленые пятна на сером фоне. Вскоре он увидел старого друга.

«Привет, любитель курить трубку. У тебя дыра размером с ведро в самом центре, и ты не очень-то счастлив от этого. Вот так убивают неевреи — полностью и бесповоротно. Серьезное дело, это производство смерти. Нас они морили голодом или травили газом — экономили пули. Они пробовали на нас пули, но пришли к заключению, что это напрасная трата средств. Своих, курильщик трубки, они убивают пулями и взрывами и тратят на это миллионы».

Следующим был мальчишка, который бил его на складе. «Ты был злым, называл меня еврейским дерьмом, пинал меня». Мальчишка лежал синий и разорванный пополам, ноги и нижняя часть туловища отсутствовали. Что могло послужить причиной такой ужасной смерти? Он определенно был самым искалеченным. «Ты бил меня, мальчик, и если бы в тот момент тебе показали эту картинку: еврей Шмуль в американской форме, теплый и невредимый, бессловесно стоит над половиной твоего туловища, — ты бы принял это за шутку, за насмешку. Однако вот он я, и вот он ты, и по тому, с какой злостью ты на меня уставился, я думаю, что ты все знаешь. Ага, вот и Шеффер, гауптштурмфюрер Шеффер, почти нетронутый, явно не поврежденный, неужели ты умер от страха в своей хрустящей и яркой камуфляжной куртке? Нет, вот небольшая аккуратная дырочка, проделанная чуть выше твоей верхней губы».

— Нет, — сказал наконец Шмуль, — его здесь нет.

Литс кивнул и после этого повел его к пробитому пулями корпусу барака, который когда-то был научным центром Фольмерхаузена. Дверь была сорвана с петель, а крыша с одной стороны провалилась, но Шмуль сумел разглядеть на койках тела на пропитанных кровью простынях.

— Гражданские, — сказал Шмуль. — Какая досада, что вам пришлось их убить.

— Это не мы, — возразил Литс — И это была вовсе не случайность.

Он наклонился к полу и поднял пригоршню стреляных гильз.

— Они здесь повсюду. Девятимиллиметровые, от МР сорокового. Это сделали эсэсовцы. Полная секретность. Ну а теперь еще одна остановка. Сюда, пожалуйста.

Обходя воронки и горы обломков, они прошли через всю территорию к бараку, где жили эсэсовцы. Он все еще дымился и обрушился сам по себе вскоре после восхода солнца. Но один конец продолжал стоять. Литс подвел Шмуля к оставшейся части барака и предложил заглянуть в разбитое выстрелами окно.

— Видите? На полу. Он обгорел, и большая часть лица изуродована. Он в купальном халате. Это ведь не Репп?

— Не Репп.

— Верно. Реппа в купальном халате не застанешь. Это инженер, да? Фольмерхаузен?

— Да.

— Ну что ж, ничего не попишешь.

— Вы упустили его.

— Угу. Он каким-то образом ускользнул. Сволочь.

— И концы оборвались.

— Может быть. Может быть. Мы попробуем что-нибудь откопать в этих развалинах. И вот еще... — Он что-то протянул Шмулю. — Вы знаете, что это такое?

Шмуль взглянул на маленький металлический предмет, лежащий на раскрытой ладони Литса. Он чуть не засмеялся.

— Конечно, знаю. Но что...

— Мы нашли этот предмет здесь. Под Фольмерхаузеном. Он, должно быть, лежал на столе, который тот свалил, когда падал. На нем надпись на идише, не так ли?

— На иврите, — поправил Шмуль, — Это игрушка. Она называется драйдел. Волчок, его крутят. — Он делал это и сам сотни, тысячи раз, когда был мальчишкой. — Это для детей. Вы делаете небольшую ставку и крутите волчок. Ставите, на какую из четырех букв упадет волчок. Обычно играют во время хануки.

Драйдел был похож на игральную кость с осью посередине, буквы почти стерлись от прикосновений маленьких пальчиков.

— Игрушка очень старая, — сказал Шмуль. — Возможно, довольно ценная. По крайней мере, в качестве чьей-то фамильной вещи.

— Понятно. А что означают эти буквы?

— Это первые буквы слов одной религиозной фразы.

— И что это за фраза?

«Великое чудо свершилось здесь».

15