Мастер силы

Правда, окончание "заморозки" имело и свои отрицательные стороны. Теперь сцена в казино возникала в памяти ярко и в неприглядных подробностях. Приходилось признаться хотя бы самому себе, что все воображаемые Ужасы и кошмары появились именно из его, леденцовского подсознания. И вызваны они были его, леденцовским страхом. Мастер сглаза Гринев гасил их по инерции, просто из принципиального противоречия, но все равно получалось, что Леденцов - плохой, а Гринев - вроде как спаситель. Емельян Павлович очень переживал, пару раз даже напивался от огорчения, однако однажды понял, кто виноват в происшедшем. Конечно, Портнов! Хитрый лис так ловко его накрутил, подготовил, заставил в нужный момент раскрыться! Был ещё, правда, вопрос: "А зачем это нужно Портнову?". От него Леденцов ответа не искал, ограничившись банальным: "Потому что сволочь!".

Это был единственный минус выхода из апатичного состояния. В остальном всё складывалось на редкость удачно. Емельян Павлович (под косыми взглядами конкурентов) принялся прокладывать прямой канал поставок из Америки и Германии. Московские оптовики как раз были заняты дележом рынка и манёвр "Мулитана" проморгали. Местное начальство и фискальные органы выжидательно принюхивались - осенью намечались губернские выборы, где все шансы на победу имел бывший главврач. "А они с Леденцовым, - говорили люди друг другу, - ну, вы понимаете…". Даже если кто-то не понимал, то делал компетентные глаза и кивал со значением.

Всего за два с половиной месяца - с марта по май - Емельян Павлович так далеко продвинулся в переговорах с акулами заокеанского империализма, что его даже пригласили на недельку в Нью-Йорк - обсудить дела лично. Леденцов попытался реанимировать институтские навыки в разговорном английском, потом расслабился и решил нанять переводчика.

Каково же было его изумление, когда одним из кандидатов на собеседование оказался Саня. По документам он значился как Леоновский Александр Владимирович. Смотрел он уже не волком, а крепко побитой собакой.

– Извините, Емельян Павлович, - начал Саня с порога, - вы, наверное, до сих пор на меня зуб держите. Я постараюсь не допустить…

– Слушай, ты, - перебил его Леденцов, - Александр Владимирович. Что-то мне твой покорный вид не внушает доверия. Что, всем уже успел надоесть?

Саня повесил буйну голову в лучших традициях русских народных сказок.

– Ты хоть язык-то знаешь?

– Два. Английский и испанский. Спецшкола, а потом иняз.

– Весь иняз?

– Три курса. Зато с отличием.

– Скажи чего-нибудь.

Саня сказал. Леденцов ничего не понял, из чего сделал вывод, что произношение у соискателя хорошее.

– Ох, не знаю. Ненадёжный ты товарищ.

– Зато, - Саня хитро посмотрел на нанимателя, - все как есть переведу. И чего сказали, и чего не сказали.

Это был решающий аргумент. В Нью-Йорк Леденцов поехал в сопровождении Александра Владимировича.

4

Из Северо-Американских Соединённых Штатов Емельян Павлович привёз кучу впечатлений, ноутбук с большим экраном, подарки для Катеньки и главное - подписанный контракт. Перед дверью квартиры он проинспектировал багаж и решил, что в раскрытом виде нужно держать не контракт (хоть он и являлся предметом особенной гордости), а тряпко-шмоточную ерунду.

Катенька открыла мгновенно, но набросилась не на подарки, а непосредственно на супруга.

– Слава богу! Я так волновалась. Особенно после того, как тебя показали. У тебя все хорошо?

Леденцова, безусловно, тронуло такое внимание к себе, но и удивило. Когда он уезжал, проводы прошли спокойно, никто не голосил: "На кого ж ты нас покидаешь!".

– Все хорошо, - гладил он Катеньку подарками по спине, - даже лучше. Мне отдали весь регион. Будем расширяться. И со всякой мелочёвкой можно завязывать. Только опт!

Катя в ответ прижималась плотнее, кивала и изредка вздрагивала всем телом, как будто от удара током.

– А где меня показали? - спросил Емельян Павлович.

– По телевизору. Несколько раз. Я записала.

По тону жены Леденцов понял, что просмотр лучше отложить.

– Есть хочу, - сказал он. - Всё, что есть в печи… короче, мечи харчи.

– В печи… - повторила Катенька. - А где она, наша печь? Кто мне обещал микроволновку?

Емельян Павлович перевёл дух. Любимая жена и будущая мать возвращалась в нормальное бухтящее состояние.

После ужина они всё-таки добрались до подарков. Катенька сначала обрадовалась, увидев давно мечтаемую маечку с подсолнухами. Потом расстроилась, обнаружив что маечка на два размера больше, чем она заказывала. И совсем впала в панику, когда майка на неё не налезла. Пришлось исправлять положение с помощью косметики и побрякушек.

– Палыч! - заявила Катенька, рассматривая тюбик с каким-то невероятно дорогим кремиком. - Ты уже и там себе тётку завёл?

– Я? Тётку?

– Только не надо делать такие честные глаза! По подбору косметики всё понятно. Все только лучшее, никакой ерунды. Она что, подмазаться ко мне хотела?

Емельян Павлович сдался:

– Тётка была. Но она не моя! Я просто попросил местную секретаршу, она порекомендовала.

– Точно? - прищурилась Катенька.

Муж проделал движение "гадом буду, зуб даю".