Мастер по ремонту крокодилов

Шутки кончились. Мне некогда разгадывать эти головоломки. И успокаивать её я тоже не в состоянии. Мне сейчас самому нужна квалифицированная помощь психотерапевта.

– Я всегда прихожу, когда твоя морковка отчаливает…

– Какая морковка?

– Ну, грымза твоя… престарелая!

– Поправь меня, если ошибусь. Я живу в этой квартире с женой и дочерью. Когда никого нет, я привожу тебя, и мы хаотично совокупляемся. За это я пополняю твою дебетовую карту. Так?

Она кивнула.

– И давно?

– Да не помню я! – она уперлась в дальнюю стенку прихожей. – Больше года, кажется. Отстань!

– Бардак! – вздыхаю я, огорченно.

Она шмыгнула в комнату и буквально через несколько секунд выскочила уже полностью одетой. Еще секунда на сапоги и пальто.

– Я пойду… Мне пора, ты извини…

– А как же «Какаду»? – кричу я вдогонку.

Ответом можно считать бешеный стук ее каблучков. Лифта Маша дожидаться не стала…

Вот и снова я один. Иду на кухню. Ставлю на газ маленький латунный ковшик. Пока ищу кофе, вода закипает. Кофе, кстати, на месте. Я поставил бы его туда же, возникни такая необходимость. Странности буквально на каждом шагу. Если это моя квартира, почему я никак не могу её вспомнить. Раньше прошедшая жизнь казалась простой и ясной. Хоть по секундам хронометрируй. А тут пришлось узнать столько нового, что голова кругом.

Главное, не знаю, что делать дальше. Может, меня за углом уже снайпер поджидает. Или проснусь завтра утром и увижу одиночную камеру, где в узкую щель под потолком иногда заглядывает солнце. Я примерю красивую полосатую униформу и сяду писать президенту прошение о помиловании…

Какое-то разумное объяснение должно быть обязательно. Без нагромождения лишних сущностей. Амнезия, допустим. Шёл и ударился головой. Упал, очнулся и, соответственно, имею то, что имею. А может, я сплю. И прямо сейчас должен проснуться. Бывает так, когда просыпаешься и никак не можешь разделить сон и реальность. Что есть реальность, как не сон разума. Пограничное пространство между жизнью и смертью. Перепаханная нейтральная полоса, на которой не всем удаётся оставить свой след…

В раннем детстве я был твердо уверен, что где-то рядом есть другой хороший мир, в котором живет ещё один Юрик Стрелков. Он такой же, как я, маленький мальчик, но всё ему достаётся легко. Его не ругают родители, не ставят в угол за непослушание, а наоборот покупают всяческие игрушки, мороженое, велосипед и конфеты «Кара-Кум». Мир этот за тонкой невидимой стеной. Иногда, я попадал туда, и в моей жизни начинался праздник. Правда, ненадолго. Вскоре всё опять возвращалось на свои места, и оставался лишь горький осадок, от невозможности остаться в этом мире навсегда.

Уже повзрослев, я пытался иногда представить, как могла сложиться судьба того Юрика. Я почему-то был уверен, что она не слишком отличается от моей. Линия её протянулась в тех же координатных осях. Мы, без сомнения, решали одинаковую задачу из учебника жизни, только результат получили разный. И никак я не мог понять: почему он счастлив, а я нет?

– Эй, есть кто?

– Я поставил чашку на стол. Нигде нет покоя!

В прихожей, естественно, стоял Валера. Улыбка, не в силах удержаться на его лице, рвалась мне навстречу.

– Смотрю, дверь открыта, – ничуть не смутился он. – Дай, думаю, проверю.

Я молча достаю пачку сигарет. Валера с готовностью вытаскивает сразу две штуки. Одна попадает в рот, другая за ухо. Про запас, надо полагать.

Валера нисколько не изменился. Растянутое трико неопределённого цвета пузырится на коленях. Синяя «динамовская» майка с трудом прикрывает шарообразный живот. И нога в гипсе… Загадка природы. Если завтра всё рухнет в тартар, он, как ни в чем не бывало, придет на край пропасти и сделает свою утреннюю разминку. А потом, небрежно опираясь на костыль, плюнет в бездонную яму. Сосед Валера Обыкновенный. В списке физических констант он бы занял достойное место. К примеру, сразу за постоянной Планка…

– А где Алиса Витальна? – Валера осторожно заглядывает мне через плечо. Жену он почему-то побаивается.

– На работе.

– Эт хорошо. – Он облегченно отодвигает меня в сторону. – Я ведь как думаю: экономия получится в государственном масштабе просто дурная. И кто ж такое придумал, а?

– Ты о чем?

Не иначе пришел тридцать рублей одолжить.

– Как о чём? Ёлы-палы, я ведь новую жизнь начинаю. Глянь…

Валера торжественно отставляет костыли и, глубоко вдохнув, медленно поднимается к потолку. Загипсованная нога нелепо болтается в воздухе.

– Красиво?

– Впечатляет, – соглашаюсь я. – Вылитый Дэвид Копперфильд. Осторожно, люстру не задень.

– Вот! – Валера торжествующе погрозил пальцем неведомому оппоненту. – А некоторые не верили. Два дня тренировался. Чуть в окно не выпал. Невесомость – это сила! Я теперь за нашего президента и в огонь, и в воду. Мне теперь всё нипочём. Я и Зойке так сказал. Всё, говорю, хватит. Новая, понимаешь, жизнь начинается. И никаких разговоров. Категорически…

Он стал терять высоту и чуть не приземлился на стол.

– С Зойки что взять? Баба – она и есть баба… дура, в общем. Глаза пучит и верещит, как резаная. С непривычки оно, конечно… сам понимаешь, проблема.