Мастер по нечисти

Стражники возле ворот не обратили на троих путников особого внимания. Тем более что выглядели они вполне безобидно – послушник и два отрока-ученика. Даже сулицы, которые несли близнецы на плечах, не особенно удивили воев, потому как в беспокойные времена редко кто отваживался бродить по дорогам Руси-матушки безоружным.

– И вообще, запомните, – продолжил Арсентий уже внутри стен, оглядываясь, – никогда не лезьте сами к незнакомым тварям, как бы приятно глазу они не выглядели. Это только в сказках чудовища страшные до жути. А в жизни они чаще всего самый привлекательный и безобидный вид принимают. Я и то порой покупаюсь, – он погладил пальцами один из шрамов на щеке. – А уж вас перехитрят как нечего делать.

– Ничего не перехитрят, – набычился Федька.

– Ага, а то я ночью не видел. – Арсентий показал рукой влево от ворот. – Туда нам, похоже. Там умельцы обитают.

Как и в любом торговом городе, мастеровая слобода раскинулась в стороне от жилых концов и от княжьего детинца. Здесь вплотную друг к другу встали мастерские шорников, стеклодувов, бондарей, кожемяк, кузнецов, столяров, шкурников и гончаров. В торговый день все они выйдут на рыночную площадь и разложат товары, будут зазывать к своим столам покупателей, долго и смачно торговаться, настаивая на том, что лучшей цены за такое отменное качество не найти на много верст вокруг.

Но сегодня день был простой, работный, поэтому со всех сторон доносились яркие звуки – звонко стучали молоты и молотки, сердито шипело горячее стекло, пронзительно визжали гончарные круги. Из одних мастерских слышались слаженные песни, из других – забористая брань. В воздухе висели смачные запахи дубящейся кожи, свежеоструганного дерева и печного угля.

Слободского старшину со смешным именем Замятя они нашли быстро, здесь его знал каждый. Увидев старшину, Арсентий удивленно присвистнул, а близнецы с уважением покачали головами. Он оказался богатырем лет под сорок, ростом почти в три аршина, с могучими руками и широченной грудью. За его спиной, казалось, может спрятаться небольшой отряд, а щелчком пальца он отправит в забытье обладателя самого крепкого лба. Когда послушник с учениками приблизились, Замятя во дворе своей кожевни отчитывал за какие-то промашки молодого кузнеца, и тот понуро смотрел под ноги, не смея и пикнуть в ответ. При виде гостей старшина взмахом руки отпустил кузнеца и с любопытством посмотрел на пришедших.

– Брат Арсентий, из Богоявленского монастыря, – представился старший из троицы и добавил: – Мастер по нечисти. Настоятель к тебе прислал, сказал, дело есть по нашей части.

– А! – Замятя посмотрел на Арсентия с неприкрытым сомнением. – Да, я ждал мастера. Правда, я думал, опять этот приедет. Как его? Большой такой… Константин, вот. Он мне в прошлый раз очень помог.

– Увы, не приедет Константин больше. – Лицо Арсентия помрачнело. – Погиб.

– Упокой господи душу его! – Старшина перекрестился. – Кто же его так?

– Упырь загрыз.

– Вот же зараза нечестивая, а! И что, жив до сих пор?

– Нет. – Послушник повел плечами, как будто озябнув. – Я его убил.

Старшина подумал пару мгновений, а потом мотнул большой головой в сторону мастерской.

– Давай-ка по кваску опрокинем, – и добавил, указав на близнецов: – Эти с тобой?

– Ученики, – подтвердил Арсентий. – Пускай послушают, мы вместе с ними пойдем.

В прохладном полумраке мастерской Замятя указал на грубо сколоченный стол с двумя лавками рядом. Сам же залез в большой лабаз, достал глиняный кувшин, разлил по чашкам пахнувший травами напиток. Уселся на чурбан во главе стола и задумчиво потеребил бороду. Арсентий его не торопил, ждал, пока хозяин соберется с мыслями.

– Значит, говоришь, Константин не справился с упырем, а ты смог? – Старшина посмотрел на послушника иначе, чем до того. – Как так? Он же вон какой здоровый был?

– В нашем деле размер не главное, – пожал плечами Арсентий и напомнил: – Ты про свою неприятность хотел рассказать.

– В общем, сестра у меня есть младшая, – решился Замятя. – Семь лет назад постриг приняла, в монастырь ушла. Недалеко отсюда, если по реке вверх плыть. Воскресенский называется.

– Постриг – доброе дело, – склонил голову послушник.

– Да где же доброе! – махнул огромной ладонью старшина. – Здоровая баба была, ей бы еще детей рожать. У нее муж с сыном погибли, она и решила, что бог ее наказал за грехи, да и ушла из мира. Ну да ладно, не о том разговор. В общем, я хоть и не принял ее решение, но все-таки поддерживал ее и порой навещал. Последний раз две седмицы назад был.

– И, я так понимаю, в последний раз что-то случилось? – заинтересованно заблестели серые глаза Арсентия.

– Да, я приехал, а она выходить отказалась. Я еще подумал тогда, что вроде ничем не обидел. До самого вечера ждал, не уплывал. Она потом все-таки пришла, но уже когда солнце садилось. Или даже село уже? Не помню. Да не суть. Бледная была, как мука. Подошла, обняла меня и говорит так грустно: «Уезжай сейчас же, Замятя. И никогда больше не возвращайся. Если жизнь тебе мила». Развернулась и ушла – я даже гостинцы отдать не успел.