Мастер по нечисти

– Из-за леса, из-за гор, из-за моря-океана ехал всадник гордый да на вороном коне, – протяжно, почти певуче приговаривала Марфа, глядя на блюдце. – Ехал всадник на вороном коне, а за ним другой, на коне красном. А за всадником да на красном коне спешил всадник на коне белом. Ехали богатыри друг за другом не один день, да и не два, и не год, да и не два, а целый век ехали, да вокруг смотрели глазом орлиным, сердцем соколиным.

Время от времени, пока женщина произносила свой заговор, блюдце расцвечивалось яркими огнями разных оттенков.

– Доехали богатыри да до озера Купава, а на озере на том, да на острове Буяне стоял камень золотой, камень огненный, бел-горючим Алатырем прозываемый. А на камне Алатыре, да на каждой стороне, словеса огнем горели, колдовские да волшебные, все про жизнь говорящие человека, Яромиром прозываемого.

– А ты откуда это мое имя знаешь? – не удержался от вопроса Арсентий.

– Я тебе что сказала, обалдуй? – Марфа подняла глаза и посмотрела с укором. – Молчи сиди!

Видимо, больше ему не доверяя, она продолжила свой заговор шепотом, так, что он не мог разобрать ни слова. Долго читала, Арсентий даже успел заскучать. Лицо ее по-прежнему время от времени освещали разноцветные огоньки, в которые она внимательно всматривалась, порой прищуриваясь. Потом замолчала, решительным движением отодвинула от себя блюдце, уронила голову на грудь. Посидела так несколько мгновений, тяжело дыша, потом опять махнула рукой, зажигая свечи.

– Ну что, узнала что-то? – спросил Арсентий с легкой иронией.

– Что же ты такой болтливый, а? – Марфа взяла кувшин, покачала им, убеждаясь, что там еще что-то есть, разлила по кружкам остатки медовухи. – Да, непростая у тебя судьба. Немало пришлось пережить, но немало и еще предстоит выдержать.

– Ну это я и сам знаю.

– Многое у тебя было – и место сытное при князе, и дом богатый, и семья любящая. И этим всем ты вызвал зависть у кого-то, настолько сильную, что пошел этот кто-то к ведьме. Она не сразу согласилась, но, видимо, было у этого человека что-то, чем он ее убедил. Не знаю точно чем, не увидела.

– А имя этого человека ты увидела? – всерьез заинтересовался послушник.

– Нет, ни его имени не увидела, ни ведьмы той. Она сильная, не оставляет таких следов, чтобы кто-то посторонний прочесть смог, даже я. Но на тебя она очень лютый навет наложила. Потому ты и лишился всего, что было.

Марфа ненадолго замолчала. Потом встала, убрала в коробку блюдце, явно показывая таким образом, что закончила. Арсентий смотрел на нее с недоумением.

– И это все? Я-то наделся, ты мне скажешь, что делать, чего не делать. Не много ты увидела, надо сказать.

– Я достаточно там увидела, только тебе это знать ни к чему до поры до времени.

– Как все загадочно. – Арсентий сложил руки на столе и наклонился вперед. – Только вот главный ответ ты все равно не увидела.

– Какой ответ?

– А почему я тут сегодня оказался.

– Отчего же, и на этот вопрос ответ я увидела.

– И? Расскажешь?

Она некоторое время смотрела на послушника, не отводя взгляда.

– Ладно, расскажу, хоть и не хотела. Знаешь, почему многие считают, что у меня нога костяная и один глаз не видит? Потому что я между двумя мирами стою. Вот и придумали, что у меня нога и глаз неживые – те, которые в мире мертвых остаются. Конечно, все намного сложнее, но для простоты понимания и такое объяснение подходит.

– Понятно. Но я тут при чем?

– Ты свою семью любил так сильно, что, когда потерял, твое сердце осталось живым только наполовину. А вторая половина замерзла полностью, не живая уже. Поэтому ты, как и я, можешь иногда из одного мира в другой переходить.

– Ого как! – Арсентий явно был озадачен. – И как этим умением пользоваться?

– Не считай это даром, послушник, это проклятье, – покачала Марфа головой. – Ты не в двух мирах сразу, ты ни в одном из них, на рубеже все время. И сейчас неизвестно еще, какой из миров тебя затянет.

– А что будет, если тот мир сильнее за меня примется? Может, я смогу свою семью видеть?

– Эх, Арсентий, Арсентий! Борешься с нечистью, считаешь, что знаешь, где добро, а где зло, но сам ничего не понимаешь в устройстве мира. Если Навь сильнее Яви окажется, то ты останешься в мире живых, но сам будешь мертвым. Вурдалаков встречать доводилось?

– Несколько раз.

– Так вот, стать вурдалаком – это для тебя самым лучшим исходом тогда станет.

– Хорошенькая история.

– И еще. Вот этот ожог, – Марфа указала на опаленную левую сторону лица Арсентия, – думаешь, он просто так появился?

– Он появился, когда я на пожаре упал мордой в огонь.

– Нет. То есть да, конечно, он от огня. Но на самом деле тебя с той стороны пометили. Что ты теперь и там и тут одновременно. Ну и ворон твой, конечно…

– А с ним что? – Арсентий посмотрел на большую птицу, мирно дремавшую на полке.

– Он – вестник смерти. Не случайно с вóронами в прошлом чародеи водились. Они знания приносили с той стороны, но не с каждым дружить готовы. А с тобой, как видишь, очень даже ладит.

– Мне он от одного хорошего человека перешел.

– Да, я знаю. От старого волхва. И это тоже не случайно.