Мастер по нечисти

– Волхв меня сюда направил за ответами. Он хотел, чтобы я научился чувствовать мир живых и мир мертвых.

– Ты уже все услышал и увидел. Только не успел понять. – Всеслав смотрел на сына, улыбаясь.

Отец встал, повернулся и зашагал в сторону. Когда дошел до каменных столбов, повернулся и произнес:

– Арсентий – красивое имя. Только не забывай, что мы тебя назвали Яромиром. – Он сделал еще один шаг и исчез, как будто и не было.

Послушник смотрел ему вслед, чувствуя, что слезы просятся на глаза. Как и тогда, много лет назад. Но в этот раз он сдержал их – опустил взгляд в огонь, а когда поднял обратно, увидел, что опять находится посреди капища волхва, а дед Рычан, вновь седой и дряхлый, дремлет, прислонившись спиной к деревянному истукану. А на плече у него сидит верный ворон, охраняя покой хозяина.

* * *

– Другого я, признаться, ждал, – пробормотал старик, проснувшись и выслушав рассказ Арсентия. – Думал, пращур тебе откроет устройство мира, расскажет, что и как, куда тебе двигаться дальше.

– Он рассказал все, что было нужно.

– Ну, тогда ладно, – ответил волхв, подумав. – Тогда и мне тут незачем задерживаться. Третий день наступил, уже чувствую, как меня зовут. Вон, ученики мои стоят под дубом, машут.

Арсентий, оборачиваясь туда, куда указал Рычан, чувствовал, как волосы стянуло на затылке узлом. Но не увидел там никого – только ветви деревьев шевелились на ветру.

– Не видишь? – догадался старик. – Ну, это тебе и не положено пока видеть. Ты еще в Яви, а я уже одной ногой в Нави. У меня к тебе пара просьб будет напоследок.

– Что-то ты, дед, больно помирать спешишь! Тебе еще жить и жить!

– Не спорь не по делу, лучше выслушай. Во-первых, меня сожги прямо тут, на капище, а прах вокруг развей. А само капище не тронь, пусть останется таким, как сейчас, пока лес не поглотит. Сделаешь?

– Сделаю!

– Добро! И еще – ворона моего забери с собой. Он один не сможет, привык с людьми уже. Я его когда-то спас, выходил, жаль будет, если сгинет.

– Возьму. У него имя-то есть какое-нибудь?

– Есть. Его Вороном зовут. Я когда-то хотел другое придумать, да на ум не пришло ничего подходящего. А потом как-то к этому привык. И еще, – Рычан чуть засмущался, – если не сложно, сыграй мне напоследок на своей пищалке. Не хотел тебе говорить, но играешь ты душевно.

Арсентий сходил в дом за заветной свирелью. Вернулся, сел рядом с дедом, набрал в грудь побольше воздуха, закрыл глаза и заиграл. Он не стал вести какую-то готовую мелодию, просто вкладывал в звуки всю свою душу, все, что чувствовал. Он даже не смог бы сказать, сколько времени играл – закончил только тогда, когда почувствовал, что старый волхв перестал дышать. И, открыв глаза, увидел, что напротив него на краю поляны сидит неизвестный ему человечек и вытирает слезы.

– Ты это – на меня только не бросайся, ладно? – Человечек глядел на Арсентия с опаской. – Я пришел помочь деда похоронить.

– Ты – леший?

– Угу, – подтвердил незнакомец. – Дед вообще-то про тебя хорошо говорил. Мол, ты настоящий, нет в тебе злобы, хоть и охотишься на таких, как мы.

– Я не на всех охочусь. Только на тех, кто сам злобу таит.

– Не, я ничего такого не таю! – быстро замотал головой лешак. – Так как, помочь с дедом?

* * *

Костер вдвоем они сложили быстро. Пока Арсентий носил и колол дрова, лешак натащил из леса множество сухих веток, поэтому куча в итоге получилась даже больше, чем необходимо. Но они не стали спешить, дождались сумерек («Потому что не все, кто хотел бы с ним попрощаться, могут днем прийти», – важно поднял палец вверх лешак). И только когда солнце скрылось за верхушками деревьев, послушник положил невесомого волхва на получившуюся поленницу, запалил в костре факел и сунул в кучу дерева под телом.

– А кто прийти-то должен? – спросил Арсентий у лешего, не отрывая глаз от пламени, охватывающего Рычана.

– Пока не знаю. Деда тут вообще-то все очень уважали, – ответил леший и озабоченно уточнил: – Ты правда никого не обидишь?

– Забавное дело. Обычно люди боятся нечисти, а тут вдруг нечисть боится человека настолько, что даже на похороны опасается приходить.

– Мир вообще-то порой не такой, как нам кажется. Вот, бывает, думаешь, что вроде как понял его устройство, а потом вдруг что-то произойдет, и ты осознаешь, что ничего не понимаешь.

– Что, и у тебя такое бывает?

– Вообще-то бывает, да! – ответил леший. – А вон и они.

Арсентий поднял глаза – с другой стороны от кострища стояло несколько фигур, которых, в другой ситуации, вполне можно было бы принять за обычных крестьян и крестьянок.

– Это местный водяной с дочками и зятьями, – пояснил леший, а потом указал на четырех женщин чуть в стороне, возраст которых определить не смог бы никто – только что они были молодыми красавицами, а через секунду становились горбатыми старухами: – А это вот кикиморы, Рычан с ними когда-то очень дружил, когда молодой был. Поговаривают даже, что пара из кикиморовых дочек на самом деле от… Хотя нет, глупости болтают, я думаю.

На глазах послушника из лесу вышел высокий мужчина с дорожным посохом в руках, оглянулся и прижал к груди одну из кикимор.