Мастер осенних листьев

Стража гнала по улицам Сизма не успевших спрятаться и утрамбовывала их в толпу. Эльга, в оцепенении гулявшая по городу, не сразу сообразила, что, схваченную за руку, ее развернули и поставили в тесный ряд между испуганной женщиной с мучнистым цветом лица и худым, сонным стариком.

Беззлобный шлепок пониже спины.

– Вперед.

Впереди оказались люди, головы, спины и белоснежный балкон, над которым темнел и серебрился колпак кафаликса.

– Жители Края!

Голос у кафаликса был жидок и надтреснут, как плохой кувшин, но его помощники под балконом подхватывали каждое слово.

– Жители Края!

– Наш Великий Повелитель и Великий Мастер Скаринар Ольботтог…

– Великий… – гремели помощники. – Великий…

Сзади в Эльгу вдруг уперлись объемным животом, сбоку больно наступили на ногу – ретивая стража втиснула в пространство площади еще десяток бедолаг.

– Ох, – сказал, не выдержав, кто-то, – вы сдавили меня до смерти.

– Не врите, вы еще живы, – парировали тому.

– Я едва дышу!

– Тише! – шикнули на умирающего сразу с нескольких сторон.

Эльга тоже едва дышала. Речь, произносимая кафаликсом, казалась ей бестолковым лиственным шелестом. В глазах все плыло. Смотришь – и нет балкона, размытое пятно. Сморгнешь – и тонешь в мелком рисунке из затылков.

– …ликий Мастер…

И что-то там еще.

С неба заморосило. Капля упала Эльге на самый кончик носа. Рядом шевельнулась, повела плечами женщина с мучнистым лицом.

– Еще и дождь, – обреченно шепнула она.

– …приказывает…

Казы, казы, казы. В эхе не было смысла.

Неожиданно толпа пришла в движение, Эльгу потащило вбок, втиснуло в чернявого, остро пахнущего потом парня. Еще немного, и она, наверное, проткнула бы его локтем.

– Подходим! Смотрим!

Куда подходим? На что смотрим? На убитых? На мертвецов с целью опознания? Или на кого-то еще? Эльга ничего не понимала. Зато скоро стало посвободней, и она смогла убрать зажатый локоть. Вынужденный сосед благодарно выдохнул.

– Если вы увидите… обязательно… награда…

Эльгу повлекло вперед.

Мимо беленой стены городского суда, мимо цепочки стражников, помоста в углу площади – чуть ли не под самый балкон.

Там движение замедлилось, потому что дальше пропускали по одному. Идущие останавливались перед каким-то прямоугольным предметом, один из помощников задавал короткий вопрос, получал короткий ответ, и к предмету вставал следующий.

Дождь все так же крапал.

– Знаешь ее? – прозвучало через несколько голов.

– Нет.

– Свободен.

– Знаешь ее?

– Нет.

– Свободна.

– Знаешь ее?

Эльга шагнула, поднимая глаза.

– Не…

С трехлапой марбетты на нее смотрел букет работы мастера Униссы Мару. Ученица Эльга Галкава. Рябиново-яблоневая. Серьезная. Набитая нарочито небрежно, с детскими ошибками, с изломом по узору. Но это было не важно. Как не важно было то, что она никогда не заплетала волосы и не косила на один глаз. Это ж надо было мастеру так постараться!

Нет, другое ошеломило Эльгу.

Все листья требовали от нее одного: «Беги!» Беги! – кричали они. Беги, бедная моя девочка! Беги, глупая птичка! Чего ты стоишь?

И, наверное, не впади Эльга в панику, вызванную истошным воплем лиственного узора, все для нее сложилось бы удачно. Помощник кафаликса сказал бы: «Свободна» и пригласил к букету следующего. А она потихоньку ушла бы с площади в распадающейся на ручейки по улочкам толпе.

Поди опознай по букету-то!

Но Эльга дернулась, слепо побежала на стражу, наткнулась на кого-то, оттолкнулась, увернулась от протянутой руки, видя вокруг лишь серебристо-черную вышивку.

– Стой!

Кто-то кинулся ей навстречу. Эльга вскрикнула, завертела головой в поисках выхода, щели в толпе. Стена, марбетта, раскрытый рот, нагрудник, марбетта…

– Это она, она!

Крик взлетел над толпой.

– Она!

Колпак кафаликса удивленной птицей упал с балкона. Люди сдвинулись, не оставляя Эльге надежды на спасение. Кто-то схватил ее за накидку. Шнурок-завязка врезался в горло. Эльга рванулась в сторону. В воздухе перед лицом мелькнули растопыренные пальцы.

– Осторожнее! – вскрикнул сверху кафаликс.

Почему бы помощникам не повторить за ним?

– Ловите!

Рослый парень выдвинулся Эльге навстречу. Бумм! Кулак опытного мастера свалил девушку наземь. Низкий голос прогудел:

– Готово, господин кафаликс.

Дальше Эльга в звоне, шуме, скрипе деревянных подошв и печальном лиственном шелесте потеряла сознание.

Словно непонятную зверушку, в Стогон ее доставили в клетке.

Стражи было – как, пожалуй, в выезде кранцвейлера. В две пешие цепочки серебристо-черные горжеты растянулись по обе стороны медленно катящей телеги. Сзади и спереди трусили по десятку конных. Раскисшая дорога на все лады чавкала под копытами и сапогами. Колеса накручивали ошметья глины.

Гуммин обогнули севернее.

На деревьях у дороги по одному, по двое вверх ногами висели мертвецы.