Мастер ножей

Спустя шесть дней мы отчалили.

Коэн сказал, что теперь у нас срочные дела на Облаках. Спешка была связана с Небесным советом.

Что я слышал о Небесном совете? Кажется, это орган управления Скитов. Представьте себе кучу островов, дрейфующих в бескрайнем воздушном пространстве. Эти островки имеют собственные правительства, но раз в год отправляют делегатов на Вертерис, чтобы разобраться с общими вопросами. На мой взгляд, разумная система.

«Мемфис» плыл в ясной синеве. Под нами простиралось Срединное море. Каждый член экипажа занимался своим делом. Погонщики правили браннером, Кьюсак чинил такелаж, а Грорг храпел целыми днями. Ли варил свои снадобья. А я слонялся по гондоле без дела. Или присоединялся к рлоку в его мысленных путешествиях. Однажды меня за этим делом застукала Мерт. Я, тепло одевшись, лежал на верхней палубе. Без движения. С открытыми глазами. Подозреваю, что лежал долго, а девушка все это время наблюдала. Наверное, зрелище странноватое. Мы с Рыком охотились где-то на побережье, пробираясь через руины безымянного города. Рык питался жизненной энергией живых существ – набрасывался на них и опустошал, выпивал до самого дна. Атакованное животное падало и больше не шевелилось. А полярный рлок накапливал мощь.

Меня тронули за плечо.

Я отреагировал не сразу.

– Что с тобой?

Картина античных развалин смазалась. Надо мной нависало лицо Мерт. Она смотрела то ли со страхом, то ли с неподдельным интересом. Целая гамма чувств, сложно разобраться.

– Ничего.

Я сел.

Девушка хмыкнула:

– Брось. Я давно за тобой наблюдаю. Сначала подумала, что это медитация мастеров ножей. Теперь вижу, что нет. Тебя здесь не было.

Внимательно посмотрев на нее, я кивнул:

– Допустим.

– Твой разум умеет путешествовать? – не унималась Мерт. – Я слышала о таком. Коэн проделывает такие штуки во сне.

– Проделывает, – согласился я. – Но это не сон.

Вздохнув, я приступил к рассказу. Как мог, попытался ей объяснить свою связь с рлоком и наши совместные вылазки. Мерт слушала внимательно, не перебивая. Она практически не удивилась – сказала, что Коэн научил ее ничему не удивляться. Посредник общается с разными людьми, некоторые из них умеют творить странные вещи. Правда, она не слышала прежде, чтобы мастера ножей настолько тесно общались со своими питомцами.

– Рык – не питомец. – Я покачал головой. – Мы росли вместе. Пожалуй, самое точное название – брат по оружию.

Вообще, объяснить это сложно. В нашем мире только мастера ножей научились вступать в симбиоз с рлоками. Слово-то какое – симбиоз. Я услышал его от Коэна несколько дней назад. Посредник серьезно расширил мой словарный запас за время совместных странствий.

Мерт внимательно посмотрела на меня.

– Вы странные.

– Мы?

– Мастера ножей.

– Почему?

Девушка помедлила с ответом.

– Я многое о вас слышала. Вся эта привязанность к Храмам… Призыв Матери Ветров…

Я вздрогнул. Невольно вспомнился тот роковой день, когда меня изгнали из Ламморы. День, когда я перестал быть мастером ножей. Если вдуматься, сейчас я обычный наемник. Никто. Пыль на дороге. Видимо, мои воспоминания отразились на лице, потому что Мерт поспешила спросить:

– Что-то не так?

Я улыбнулся:

– Обычные воспоминания.

– А как у вас с девушками, Ольгерд? Мастер ножей имеет право завести семью? – переменила тему Мерт.

Я нахмурился.

Интересный вопрос. Мы не даем обет безбрачия в общепринятом понимании. Представитель гильдии может встретить любовь – такое не раз происходило. В этом случае мастер добровольно слагает с себя обязанности стража Храма и становится обычным человеком. Его место занимает кто-то другой. При этом можно посещать бордели, заводить мимолетные интрижки, но желательно тщательно избегать длительных отношений. Это предписано нашим кодексом. У мастера есть задача – сторожить Храм. Семья может пострадать в ходе выполнения этой задачи. Семья отвлекает, становится приоритетом. Нормальный человек, выбирая между служением государству или ордену и сохранностью семейного очага, колебаться не будет. Продолжение рода – древнейший инстинкт. Мы защитим своего ребенка или жену, но Храм будет оставлен. Составители кодекса считали это недопустимым.

Я честно рассказал Мерт о кодексе и сложившемся вековом укладе. Девушка внимательно слушала, затем поинтересовалась:

– А ты, Ольгерд? У тебя были с кем-нибудь серьезные отношения?

Я смутился:

– Дома красных фонарей считаются?

Она рассмеялась:

– Нет, конечно.

– Тогда не было. Меня выгнали из Ламморы по другой причине.