– Я оказал покровительство бродяге, которого использовал ваш коллега. Этот Николаев – занятный старик, философ в душе.
– Ваши слова расходятся с показаниями самого Николаева.
– Полно, друг мой Тэн! Я ведь могу называть вас своим другом? После фантастической партии в стабилиард и моего спасения – это так естественно… Дружище, ваш экспресс уже ушел, не портите себе кровь. Я бы хотел сказать – не губите остатки карьеры, но у вас ее больше нет – даже в виде остатков. И что за холера вами движет? Неужели атавистическое стремление отомстить?
– Возможно.
– Тогда вы способны понравиться генералу Крайфу. Он не чуждается простых эмоций.
– Крайф и Цертус в одной команде? Не верю. У вашего шефа репутация ненавистника ивейдеров.
– Одно другому не мешает, одно другому не мешает… Цертус тоже не в восторге от ментальных мутантов – они для нас только ненадежный инструмент.
Цилиан задумался, всматриваясь в твердый абрис лица собеседника. «Меня обманывают, – понял он. – Пока не знаю, в чем, но тугая петля лжи уже сплетена, затягивается, я чувствую, как, осторожно примеряясь, она царапает мою шею».
– Как он выглядит, друг Ривера?
– Кто?
– Цертус.
Полковник рассмеялся, показав на миг неестественно белоснежный ряд зубов.
– Его попросту нет. Цертуса как единой личности не существует, это только псевдоним группы аналитиков, военных и интеллектуалов. Не верите? Зря. Наша деятельность, по сути, остается в рамках закона. Не надо громких слов о фальсификации данных в Системе. Мы не лжем, друг мой, мы только опережаем события – блистательная правда предвидения выше убогой серости пошлого дня. Вас очернили в глазах шефа Пирамиды? Но ведь вы сами медленно и верно дрейфовали к открытому бунту, Тэн.
– Я честно служил Каленусии.
– Только собственным консервативным представлениям о ней. Времена меняются, в таких случаях необходима гибкость, вы повели себя как жесткий упрямец и вот оказались на обочине событий, с волчьим билетом в кармане.
– Не торопитесь праздновать победу.
– А на что вы надеетесь? На показания Николаева? Этот философ-бессребреник продаст вас, как только ему предложат повышенную ставку. Кстати, почтенный бродяга способен и просто умереть – в его возрасте роковой может оказаться любая пустяковая инфекция. Например, корь… Или вы предпочитаете классические инфаркты?
– Не зарывайтесь, Ривера. Я уже перешагнул черту, за которой примитивный страх не имеет значения.
Полковник немного смутился.
– Мои искренние извинения. Действительно, было глупо пугать умного и смелого человека. Я пошел на контакт с вами не с этой целью, все проще и практичнее – не желаете к нам присоединиться?
– Каким образом?
– Присоединиться к нам, стать частью Цертуса.
– Зачем?
– Вы будете смеяться – нам нужны честные люди.
– А если я отвечу «нет»?
– Лучше, если вы так не скажете.
– А если соглашусь?
– Мы уладим ваш конфликт с Департаментом. Возможно, вы получите альтернативный вариант карьеры.
– Вы потребуете от меня лояльности?
– Разумеется!
– Я не могу обещать верность команде, о целях которой не знаю ровным счетом ничего.
– Вы все узнаете в свое время – доверяющий сам нуждается в доверии. Как вам мое предложение?
– Меня тянет ответить «нет», но после моих приключений среди менгиров…
– Что вы имеете в виду?
– Так, ничего, вспомнил одно веселое место.
– Не торопитесь, Цертус очень хочет вашей честности, он готов дать вам время – подумайте. Пусть это будет неделя. Да, одна неделя, но ни часом больше. Через семь дней я вас найду. В «Счастливые Поляны» больше не ходите.
Цилиан встал – выпитый алкоголь на короткие мгновения расцветил огни рекламы радужными кругами. Ривера держался в тени, его фигура сама напоминала мохнатую тень.
«Ложь внутри большой лжи, а в ней еще одна ложь, если новая ложь меньше, то она обязательно тоньше. Все они предатели. Я не верю, что Крайф и Цертус – одно и то же лицо. Я не верю ни Ривере, ни Цертусу. Ривера, похоже, понятия не имеет о мираже внутри Системы, значит, он не Цертус и даже не голова Цертуса. Он… он Цертусов загаженный хвост».
Цилиан спрятал неуместный смешок. «Сыграем по их правилам».
– До встречи. Я обдумаю ваше предложение. Что-то во всем этом есть, но мне нужно как следует разобраться в собственных мыслях.
Сайбер-бармен безразлично проводил ночных гостей.
Они простились, Цилиан пошел домой в одиночестве, стараясь держаться спиной к пронзительному ночному ветру. Улицы Порт-Калинуса давно опустели, вызывать такси по уникому Тэн не решился. «Чем меньше моих следов остается в Системе, тем лучше». Он скорым шагом прошел два или три квартала, понимая, что впереди еще час одинокой прогулки. Близ конца проспекта Процветания Цилиана обогнал нигилист-мотоциклист – худой странного вида парень в надвинутом на лицо тяжелом пси-шлеме.