Мастер-Ломастер

В наркохоспис никому не пожелаю попасть. Кормежка, койка, четыре часа легкой работы в день — для тех, кто не на последней стадии — и любая наркота без ограничения. Год, максимум полтора — и ты покойник. Гуманно. Ты сам выбрал этот путь. Государство тебе помогает пройти его до конца. Все довольны. Ты попал в рай, государство в кратчайший срок избавляется от балласта.

— Ты хотя бы две сотни ей дал.

— Где ты видел две сотни одной бумажкой?

— Спасибо, Тим.

— За что?

— За то, что не дал две сотни одной бумажкой. Открой мою дверь.

Яростный удар кувалдой.

Мы спустились уже до 13-го этажа, когда лифт пошел наверх. Потом вниз, с частыми остановками.

— Вернулась, — произнес Тимоти. — Ну чего рожу перекосил? Ты ведь хотел, чтоб она вернулась.

Лифт остановился на нашем этаже.

— Парни! Вы здесь?

— Здесь! — откликнулся Тимоти.

— Я пиццу принесла! И еще кое-что!

Кое-что оказалось тремя бутылками легкого виноградного вина и двумя картонными пакетами всякой снеди. Мы нашли квартиру с мебелью. Тина сдернула со стола пыльную, в пятнах, скатерть, смахнула ею пыль со стульев и швырнула в угол. Высыпала на стол содержимое пакетов. Шоколадки, огурцы, пирожки, фрукты, сосиски, запеченые в тесте и конфеты россыпью. Из кармана появились пластиковые одноразовые стаканы, кучка мятых купюр и мелочь.

— Сдача! — заявила Тина. От сотни осталось не больше двадцатки.

— Оставь на карманные расходы, — сказал Тимоти.

— Спасибо! За мной не заржавеет!

— За что пьем? — поинтересовался я, разливая по стаканам.

— Как за что? За мое освобождение из лап кровожадных разбойников!

— За это можно выпить, — согласился Тим, и мы выпили. Потом выпили за освобождение из лап свирепых одноглазых морских пиратов. Потом — за побег из ложи вольных каменщиков. Потом — за освобождение от цепей на галере, за удачный побег из гарема турецкого султана, и, под конец, когда пицца и сосиски уже кончились — за здоровье. Вино было легкое, на нас с Тимоти совсем не действовало, но Тина слегка запьянела. Порозовели щеки, развязался язык, глазки так и сверкали.

— А знаете, мальчики, я вас сначала за гангстеров приняла. Решила, что внизу разборка с конкурентами была, и вы зачищать пришли. А потом за полицейских вас держала. Думала, вы от меня избавиться хотите. Думала, вернусь, а вас нет. Кто вы на самом деле?

Мы переглянулись с Тимоти.

— Тина, ты абсолютно права! — громко зашептал я. Мы наемные киллеры. Я шеф, а Тимоти — мой телохранитель. Правильно, Тим?

— Так точно, шеф!

— Меня зовут мистер Москито. Смерть Москито! Нам поручили перестрелять всех мафиози, взорвать к чертям собачьим этот наркозавод, а заодно водокачку.

Серебристый смех рассыпался по комнате.

— Киллер с телохранителем! Такого даже мой дедушка придумать не мог! Перестрелять, а потом взорвать! Ой, не могу! А водокачку — зачем?

— Чтоб не гудела! — решительно произнес Тимоти.

— Правильно! — одобрила Тина. — С нее надо начать.

— Решено! — сказал я. — С завтрашнего дня взрываем водокачки.

— Парни, а на самом деле, что вы здесь забыли? Если не секрет, конечно.

Мы опять переглянулись с Тимоти.

— У тебя на верхнем этаже вода была? Не было. Выгляни в окно. Что видишь?

— Водокачку.

— Ее решено расширить. Этот дом снесут, и здесь второй насосный зал поставят.

— Так вы не шутили, что дом расселяете…

— Тина, дорогая, какие шутки в рабочее время! А ты чем займешься?

— Придумаю что-нибудь. Не пропаду. Есть одна древняя профессия. Меня здесь хорошо натаскали.

Я посмотрел на Тимоти. Он пожал плечами. Мол, сам решай.

— Для начала поживешь у нас. Отдохнешь, а там видно будет.

— Как прикажете, шеф! — весело отрапортавала она. — Кстати, я столько ночных игр знаю! Здесь это называлось: «Отработать дозу». Скучно не покажется!

— Тина…

— Гнус, не будь моим дедом. Вы мне жизнь спасли. Я вам по гроб обязана. Чем могу, тем и отблагодарю. Хоть раз за два года по взаимному согласию. Знаешь, как приятно!

Я покраснел, а Тимоти заржал.

— Ну, Тина, ты его уделала! Чтоб Гнус покраснел! Я такого пять лет не видел!

Тимоти зачем-то аккуратно составил пустые бутылки в угол. Тина сказала, что пошустрит насчет вещей и подождет нас внизу.

— Что я в ней нашел? — спросил я у Тимоти.

— Олух царя небесного! Ты понимаешь, что это глупо?

— Что?

— Посмотри на себя в зеркало.

Я открыл дверцу шкафа и посмотрел на себя в зеркало.

— Влюбленный болван! — прокомментировал Тимоти. — Ты хоть понимаешь, что она сдохнет через три-четыре года? А до этого из тебя все соки высосет!

Зря он так сказал. Только завел меня.

Когда мы закончили и, усталые, спустились в подвал, Тина заканчивала упаковывать в рюкзак выпотрошенные пакетики из-под дури. Каждый пакетик аккуратно расправлялся и укладывался в стопку, потом стопка закладывалась в пластиковый пакет — и в рюкзак. Рядом, уже наполненный, стоял чемодан.

— Зачем тебе это? — поинтересовался Тимоти.

— Не понимаешь? В каждом пакетике хоть что-то, да осталось. Пять пакетиков — доза! Наизнанку вывернуть, в стакане прополоскать — и готово! Мне этого до конца жизни хватит.