Мастер-класс для диверсанта

Второй раз Осипов не стал возражать и вместе с ним направился в лазарет. Войдя в палату, куда со вчерашнего дня поместили раненого Олега Муромцева, Сергей Осипов обнаружил там и второго сотрудника оперативной группы Чернышова – капитана Ветрова. В этом не было ничего удивительного, вполне естественно, что члены одной оперативной группы пришли поддержать своего раненого товарища. Тем не менее Осипов ощутил смутное беспокойство. Правда, оно тут же исчезло, когда он услышал, о чем разговаривают Ветров и Муромцев.

– Палата, конечно, ничего, лечение тоже нормальное, а вот персонал оставляет желать лучшего, – скептически заметил Артем Ветров и покачал головой. – Вы только вспомните, Павел Андреевич, – обратился Ветров к только что вошедшему Чернышову, – какие замечательные медсестры заботились об Олеге в госпитале Пятигорска. Помните, Павел Андреевич, Леночку и Верочку? Какие замечательные были девушки, а уж какие искусницы.

– В том, что искусницы, не сомневаюсь, – усмехнулся Чернышов. – Но заботились они, по-моему, преимущественно о тебе.

– А ситуация какая была, помните? – тут же нашелся Ветров. – Лариса, жена Олега, целыми днями возле постели раненого супруга просиживала. Вот медсестры и постеснялись окружить Олега своей заботой и лаской.

– Раз пошли такие разговоры, значит, больной идет на поправку, – вставил Осипов.

– Врачи говорят, жить буду, – ответил Олег.

– Это самое главное, – заметил Чернышов и, обращаясь к Осипову, спросил: – Сергей Владимирович, вы так и не выяснили личность убитого Олегом диверсанта или хотя бы кем он был?

– Увы, Павел Андреевич, – развел руками Осипов. – При нем была найдена дальнобойная снайперская винтовка российского производства. Но определить, как она попала к террористу, не представляется возможным. – Осипов задумался и после небольшой паузы добавил: – Я вот тут думал насчет вашего предположения, что на военной базе у диверсантов есть свой человек.

– Да? Это интересно. И что же вы думаете? – живо поинтересовался Чернышов.

– Я думаю, ваше предположение не совсем верно, – заметил Осипов. – Посудите сами, вы сделали свой вывод на основании того, что диверсантам заранее были известны позиции снайперов бригады охраны. Но полковник Рогозин сам расставлял своих людей. Ни вам, ни мне, да и вообще никому на военной базе их позиции не были известны. Я думаю, предателем является кто-то из людей полковника Рогозина. Возможно, даже кто-то из снайперов, выставленных в оцепление аэродрома.

– Ну хватит, Осипов! – резко перебил его Чернышов. – Мне надоело слушать ваши басни. Мне гораздо интереснее знать, сколько обещала вам турецкая разведка за организацию покушения на премьера.

Осипов побледнел. «Как он узнал? Как?! Акоп мертв. Его любовница, которая видела меня в подъезде, тоже мертва. Я нигде не оставил улик. У Чернышова не может быть никаких доказательств. Все, что он говорит, лишь его пустые предположения, блеф. Для судебного процесса одних догадок мало. Этого мало даже для заведения уголовного дела». Осипов сказал:

– Павел Андреевич, у меня тоже есть чувство юмора. Но в данном случае ваша шутка зашла слишком далеко.

– А я не шучу, – глядя в глаза Осипова, заявил Чернышов.

– Если это не шутка, то подобное заявление я могу расценить только как... как... – он не мог подобрать слова. – Это ошибка!