Мастер икебаны

— Погодите, лейтенант! Я хочу вам кое-что показать. — Я повернулась к рассерженной тете и попросила ее достать бумаги из верхнего ящика моего комода. На листке бумаги я выписала в столбик имена людей, присутствовавших на месте преступления или неподалеку, как в здании школы, так и в универмаге «Мицутан». Напротив нескольких имен я поставила восклицательные знаки: Лиля Брэйтуэйт, Нацуми Каяма, Ёрико, Мэри Кумамори. Эти четверо были и здесь, и там. Больше всего мне не хотелось впутывать Мэри, и без того натерпевшуюся в последние дни, но на войне как на войне — ей тоже достался неприятный значок.

— А как насчет Такео Каямы? — ехидно спросил лейтенант, повертев в руках мой список. — Он и Нацуми вместе вышли из лифта в здании школы, как раз когда я прибыл туда с полицейским отрядом. Что касается универмага «Мицутан», то ваш друг сам признался, что приезжал туда в субботу утром. Вполне мог поколдовать над сахарницей, разве нет?

— Ладно, запишем и Такео.

Мысль о том, что молодой Каяма может оказаться убийцей, показалась мне на удивление неприятной. Но на войне как на войне, или как?

— Могу я высказать свое мнение? — спросила тетя и, не дожидаясь ответа, высказала его: — Я тут подумала о словах лейтенанта. О том, что он говорил перед тем, как нам помешали. Если целью убийцы было дискредитировать школу, то это, несомненно, человек со стороны. «Зеленый» террорист, например, фанатик, не побоявшийся пробраться в Каяма Каикан и «Мицутан», чтобы доказать всем свою правоту.

— «Зеленый» активист, тетя, — поправила я. — И если уж говорить о человеке со стороны, то как насчет конкурентов школы Каяма? Например, школа Согэцу? Могли же они заслать диверсанта, чтобы подпортить репутацию иемото?

— Надо же, ты знаешь о школе Согэцу! А говорила, что совершенно равнодушна к икебане, — парировала тетя.

— Тетушка, но ведь хозяина Согэцу знает вся Япония! В шестидесятых он снял этот знаменитый фильм — «Женщина в песках».

— Ну и что? Все равно ему далеко до артистизма нашего иемото — фыркнула тетя.

— До снобизма вашего иемото — поправила я. — Хорошенькая у вашего учителя манера делать критические замечания: взять молоток, разбить все вдребезги и назвать это путем к совершенству. Понятно, у кого Сакура научилась грубить ученикам и смотреть на всех свысока.

— Я тоже всему научилась у Масанобу-сэнсэя, — заявила тетя. — Ты видела, как я веду свои уроки. Разве я груба с ученицами и гляжу на них свысока?

— Да нет же! Я хотела сказать... — Я оборвала себя на полуслове, понимая, что вот-вот обижу тетушку Норие.

— Дамы, я думаю, на сегодня мы закончили все необходимые дела, — вмешался лейтенант Хата. — Мисс Симура, я проверю ваш список подозреваемых. И разумеется, я буду благодарен, если вы припомните что-нибудь особенное о том дне в «Мицутане». Любая деталь может оказаться важной для следствия.

После его ухода я попыталась наладить отношения с тетей:

— Пожалуйста, поймите, я не звала Такео, он явился без приглашения! И все-таки что вы имеете против него? С ним что-нибудь не так?

— Он тебе не подходит. — Тетя поджала губы. Она все еще сердилась.

«Конечно же, не подходит», — должна была ответить покорная племянница, но произнести это мне почему-то было трудно. Я еще помнила прикосновение его губ к своему уху, когда мы шептались здесь, в гостиной. Этот жест был нечаянным, невинным, но странным образом заставил меня на минуту забыть о существовании человека по имени Хью Глендиннинг.

— Тетушка, совсем недавно, в этой же комнате, вы убеждали меня в необходимости найти себе японского кавалера, — напомнила я. — И к тому же разве не вы всегда восхищались семьей Каяма?

— Кавалер? Да этот Такео в любую минуту может быть арестован как убийца! И даже если он невиновен, то все равно тебе не подходит.

— Мы просто знакомы. Даже не друзья. Хотя, признаться, у меня была мысль пригласить его на чашку чая, чтобы вы могли узнать друг друга получше...

— Я достаточно знаю Такео, — обрезала тетя. И, помолчав немного, добавила: — Не пора ли выбросить из головы Каяма и их неприятности? Мы могли бы заняться чем-нибудь полезным, например разобрать цветы, присланные тебе друзьями и сочувствующими. Я поставлю их здесь, на чайном столике, чтобы тебе не нужно было вставать.

Разумеется, в доме не было ни одного приличного сосуда для икебаны, так что тете пришлось перерыть все шкафы в поисках подходящих мисок и вазочек. В конце концов в дело пошла моя коллекция фарфора, где было несколько вещиц с плоским донышком. Наткнувшись на тарелки госпожи Мориты, тетя поглядела на меня с удивлением.

— Десятой тарелки не существует, — ответила я на ее молчаливый вопрос. — Но я все же надеюсь продать этот набор, так или иначе. Не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы заинтересоваться?