Мастер Гравитации 3

— Возможно, — согласился граф, вновь усаживаясь в кресло и неспешно закуривая сигару. — Но в безумии есть своя логика. Захватим этого человека, заставим Добрынина отказаться от наследства в пользу сестры, а потом надавим на неё. Девочка наверняка уступчива.

— А если нет? — раздался голос из тёмного угла зала.

— Тогда братец случайно отправится на тот свет, — равнодушно пожал плечами граф Курчатов, выпуская кольца дыма изо рта. — Несчастный случай. Такое случается.

В зале воцарилась гнетущая тишина. Каждый обдумывал слова Курчатова, взвешивая риски и возможные последствия.

— Ладно, — тяжело вздохнул князь Мещерский, вытирая пот со лба. — Пусть твои люди действуют. Но если всё пойдёт не так…

— Тогда я первым приглашу вас на бал в честь нашего падения, — усмехнулся граф, его глаза хищно блеснули. — Обещаю, будет незабываемо.

— И что ты собираешься делать с Распутиным? — тихо спросила баронесса Зотова, не сводя с него пристального взгляда.

Курчатов посмотрел на неё поверх дымящейся сигары, прищурившись.

— Распутин? С ним всё чертовски сложно…

В этот момент дверь зала резко распахнулась, и внутрь влетел разведчик Курчатова, едва удерживая дыхание. Лицо его было бледным, а глаза метались, словно загнанный зверь.

— Граф, свежие новости! — выдохнул он, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.

Курчатов медленно поднял голову от документов, которые служили ему скорее подставкой для бокала вина, чем источником информации.

— Если это снова про любовные похождения Распутина, можешь сразу выйти тем же путём, что и вошёл, — бросил он холодно.

Разведчик сглотнул, нервно переступив с ноги на ногу, и шагнул вперёд.

— Нет, сэр. Распутин остановился возле некоего клуба и, похоже, решил там отдохнуть.

Граф приподнял бровь, уголки губ изогнулись в презрительной усмешке.

— Удивительно. Наш дорогой Распутин решил, что мир может подождать, пока он потешит своё эго на танцполе? И мне до этого какое дело?

— Дело в том, — разведчик понизил голос до шёпота, — что его охрана вошла с ним, и ни у кого не было той самой папки при себе. Значит, они могли оставить её только в машине — по пути до клуба нигде больше не останавливались.

Курчатов откинулся на спинку кресла, постукивая длинными пальцами по резному подлокотнику.

— Ах, папка без присмотра? Ну разве это не чудесно, когда враги облегчают нам задачу!

Разведчик нервно улыбнулся, а граф рассмеялся.

— Хорошо. Приказываю немедленно вскрыть машину и принести мне эту папку. И постарайтесь провернуть это максимально тихо.

Разведчик замешкался, переминаясь с ноги на ногу.

— Граф, может, стоит действовать осторожнее? Если нас заметят…

Курчатов встал, медленно подходя к нему.

— Осторожнее? Знаешь, что говорят о тех, кто слишком осторожен? Они умирают от скуки. А я предпочитаю, чтобы моя смерть стала интересной историей для потомков.

Он похлопал разведчика по плечу с такой силой, что тот едва не потерял равновесие.

— Иди. И помни: в этой игре выигрывает тот, кто смеётся последним. А я обладаю превосходным чувством юмора.

Разведчик быстро кивнул и поспешил выйти, растворяясь в полумраке коридоров. Курчатов достал из кармана новую сигару, медленно закурил, выпуская густые кольца дыма, которые таяли в полумраке зала.

— Интересно, — произнёс он вслух, глядя на пляшущие тени, — если жизнь — это театр, то почему мне всегда приходится быть режиссёром, а не зрителем? Хотя… надоедает смотреть на плохую игру.

Пока граф сохранял хладнокровие, будучи любителем играть с судьбой и слишком редко проигрывая, чтобы бояться неудач, остальные аристократы в зале едва сдерживали волнение. Барон Воронцов нервно барабанил пальцами по столу, герцог Лебедев кусал губы, а баронесса Зотова тихо шептала молитвы, надеясь, что папку удастся заполучить.

* * *

Я наконец-то выкатил свою новенькую, сверкающую скоростную красавицу из гаража. Мотор рычал, как голодный зверь, а дорога манила, обещая захватывающие приключения.

— Ну что, милая, покажем этому городу, что такое скорость? — пробормотал я, ехидно оскалившись.

Надавив на газ, я помчался сквозь улицы, оставляя позади шум и суету. Городские огни мелькали, как воспоминания о непрожитых жизнях. За считанные минуты я домчался до пустыря за городом — места, где тишина казалась оглушительной.

Естественно, никакого человека, с которым я якобы собирался поговорить, здесь не было. Только ветер шептал свои тайны в траве, да какая-то кошка отрыгивала шерсть среди кустов.

Зато засада была. Они думали, что я их не заметил. Наивные. Словно дети, прячущиеся за занавеской с торчащими ногами.

Я постоял в этом мнимом одиночестве минут пять, разглядывая облака. Затем достал телефон и сделал вид, что звоню. Громко, почти крича, произнёс в трубку:

— В смысле, не приедете? З-а-с-а-д-а? — растянул слово я, как учитель перед школьниками. — Да тут никого нет, кроме пары кустов.

Лай какой-то собаки прокатился эхом по пустырю. И тогда, словно по незримой команде, из укрытий начали высыпать вооружённые бойцы. Со всех сторон, как саранча.

— О, вечеринка начинается, — усмехнулся я. — А я-то без подарка.