Мастер Гравитации 3

— Так как прошла ваша поездка в Пруссию? Слышал, там сейчас весьма… оживлённо.

Я откинулся на спинку кресла.

— О, Пруссия была умопомрачительна. Пару дней порезвился на войне. Знаешь, отличный способ сбросить лишний вес и обзавестись парой новых отверстий в теле. Дуэли там — это вообще национальный спорт. Традиции, как-никак.

— Ну, некоторые коллекционируют марки, а некоторые — шрамы. Каждый сходит с ума по-своему, — Гриша закинул ногу на ногу.

Я вскоре поднялся и кивнул в сторону бильярдной:

— Пойдём, покатаем шары. Заодно обсудим дела в более… непринуждённой обстановке.

В бильярдной, конечно, жучков было ещё больше, но это только добавляло остроты и было частью плана. Я запер за нами дверь на ключ, бросив многозначительный взгляд на Гришу.

Я написал ему сообщение: «Пора начать наш маленький спектакль». Он поднял большой палец вверх и, взяв кий, начал расставлять шары.

— Так что ты собираешься делать со своей… проблемой? — спросил он, совершая удар и загоняя шар в лузу.

— У меня всё под контролем, — усмехнулся я и сделал свой ход. — Сегодня встречаюсь с одним очень важным человеком. Он обещал помочь мне решить мои затруднения. Но есть одно дело и для тебя.

— Ох, звучит многообещающе, — друг почесал нос. — И что же ты задумал на этот раз?

Я достал из ящика папку, подошёл к нему ближе и произнёс:

— Мне нужно, чтобы ты лично доставил эти документы в императорскую канцелярию. Все бумаги подписаны, свидетельства от моего деда подготовлены в полном соответствии для проверки. Там подробно указано, кто и сколько должен. Словом, классическая схема. И, кстати, передай от меня, что я намерен сотрудничать с императорской семьёй.

— Ты, как всегда, метишь высоко, — присвистнул он. — Не боишься, что крылья опалят?

— Кто не рискует, тот пьёт дешёвый джин, — пожал я плечами. — А этого я не переношу.

— Хорошо сказано. И выпьем же за этот превосходный дорогой джин, — он вновь чокнулся своим бокалом с моим.

Мы продолжили играть, обмениваясь наигранными фразами, а о истинной сущности нашей встречи переговаривались в сообщениях.

Гриша, к примеру, вслух рассказал анекдот о том, как философ, физик и борец оказались на необитаемом острове и пытались открыть консервную банку.

— Философ предположил, что банки не существует, — сорвалось с его уст.

— Я слышал этот анекдот: философ ничего не сделал, физик её открыл, а борец её съел.

Мы оба расхохотались — в нашем арсенале было ещё много таких глупых анекдотов. Ближе к полуночи мы изрядно выпили и перешли к обсуждению высоких материй.

— Знаешь, — сказал Гриша, глядя в потолок, — иногда мне кажется, что весь мир — это огромный бильярдный стол, а мы — шары, которые кто-то постоянно пытается загнать в лузы.

— Возможно. Но я предпочитаю быть тем, кто держит кий, — усмехнулся я, шмыгнув носом.

— Лишь бы кий не раскалился добела и не обжёг руки, — подметил друг.

— Да брось, он же из дерева, — рассмеялся я над ним.

— Ну и иди тогда к чёрту, — Гриша широко улыбнулся. — Давай лучше выпьем за то, чтобы день, когда кии будут из металла, наступил не скоро.

Мы чокнулись и осушили стаканы. Где-то в глубине дома Маша громко смеялась над очередным эпизодом своего сериала. А я задумался о том, что игра становится всё интереснее.

И сколько бы жучков ни было спрятано вокруг, никто не сможет предугадать мой следующий ход.

Гриша, закусив орешками, написал мне в сообщении:

— Ты понимаешь, что это большой риск?

— Не привык я отступать, ты же знаешь, — ответил я.

Он театрально вздохнул, подыгрывая нашей маленькой постановке, как мы и договаривались.

— Ладно, — протянул он, — в твоём положении это, пожалуй, единственный ход конём, чтобы обратиться к императору.

На этих словах я протянул ему пухлую папку, набитую до отказа… пустыми листами. Настоящая информация, спрятанная от любопытных глаз, будет позже доставлена людьми Гриши.

Взяв папку, Гриша медленно перелистывал страницы, словно читал самое захватывающее чтиво в своей жизни. Бумага шуршала, создавая нужный эффект.

— Империя мимо такого точно не пройдёт, — громко произнёс он с особым нажимом. — Если ты перепишешь хотя бы половину этих долгов на государство, то это покроет годовой бюджет столицы. Да ты, дружище, богаче самого императора, осознаёшь?

— Деньги — всего лишь цифры на бумаге. Истинное богатство — это умение этими цифрами играть, — напустил я на себя задумчивый вид, нахмурив лоб.

— Философ, значит? Ну, философия философией, а дело делать надо. Я всё передам и устрою как следует.

— Знаю, — кивнул я. — И за это тебе особая благодарность.

Вскоре шары опять раскатились по зелёному сукну стола, словно планы в моей голове — каждое движение было продумано до мелочей. Мы играли, обмениваясь острыми шутками и сарказмом, погружаясь в напряжённый чарующий ритм игры.

— Знаешь, — произнёс Гриша, прицеливаясь, — политика — как этот стол: с виду гладкая и безупречная, а посмотришь поближе — вся в царапинах.

— А люди — как шары, — подхватил я, опираясь на кий. — Стоят себе без движения, пока кто-то не толкнёт их в нужном направлении.

Гриша ударил по шару, и тот точно влетел в лузу, словно пуля в цель.