Мастер големов

Полыхнуло так, что у Маркина глаза резануло болью, словно в них вонзились сотни иголок. Но вампирам было еще хуже: оба монстра бились в судорогах на земле, оглушительно выли и чесались. Когтями кровососы сдирали с себя лохмотья кожи вместе с одеждой, расчесывая тело до кровавых язв. Про землянина и девушек они полностью забыли, настолько чудовищную боль испытывали.

— Вот вам еще бенгальский огонек к празднику…, — едва шевеля языком и испытывая боль при каждом произнесенном слове, сказал Костя. На поясе еще оставались гранаты — осколочная и «святая». Обе гранаты землянин сунул под лохмотья рубашек вампирам, придавив монстров коленом к земле. Вышло это легко: наверное, попав под удар рун Света, кровососы растеряли большинство сил, став слабее ребенка. — Все назад! Кайлина, ложись! Шелла…

Последнее, что он успел увидеть, — как на теле вампира появился маленький кратер, от которого во все стороны полетели какие-то клочья и капли. Одна из последних мелькнула перед глазами парня, а через миг из них брызнули щедрым потоком звезды.

Глава 8.

Что-то прохладное коснулось его лба, потом щек, подбородка, шеи…

— Опять ты его всего облила отваром, даже волосы запачкала, — прозвучал знакомый голос с сильной долей укоризны. — Кайлина, ну нельзя же так…

— Я воин, а не лекарь, — огрызнулась старшая среди Огоньков.

— Иф… Ифена?, — разлепил губы Костя, узнав голос.

— Кост?!, — обрадованно вскрикнула Кайлина. — Наконец-то ты пришел в себя.

Открыв глаза, молодой человек встретился взглядом с Кайлиной.

— Неважно выглядишь…, — прошептал он.

— Ты бы себя сейчас видел, — фыркнула девушка. — Зомби — красавчик рядом с тобой.

Кайлина выглядела постаревшей, словно лет десять прошло с момента налета на пиратскую базу. Морщины на шее и под глазами, под ними же темные круги, скулы заострились.

— Я вроде слышал…, — не договорив, Костя приподнялся на локтях и чуть повернулся в сторону, где слышал голос Ифены, и, увидев Огонька, с облегчением произнес: — Слава богам, ты живая…

— Живая, но выжила чудом. Не иначе, в самом деле боги помогли, — ответила девушка и едва улыбнулась. — Но по сравнению с тобою я здоровая, как младенец.

— Все так плохо?, — насторожился землянин, опустившись обратно на кровать, и посмотрел на Кайлину, приготовившись выслушать неприятные новости.

— Сейчас уже нет. Но напугал ты всех сильно. Весь в крови, от лица мало что осталось, чуть дышишь и, ко всему прочему, ни один лечебный амулет на тебя не действует — вся мана из них втягивается в тебя. Пришлось эликсирами пользовать и от пиратского лекаря помощь принять, взамен пообещали ему жизнь.

— Я уродом стал?, — глухо спросил маг и закрыл глаза, не в силах вынести взгляд девушки.

— Кем?! Да ты что?… Еще лучше прежнего будешь, — тихо засмеялась девушка. — Вот швы снимут — к лекарю обратишься, чтобы шрамы свел.

— Можно зеркало?, — попросил Костя и, получив нужный предмет, со страхом и одновременно надеждой посмотрел в отполированный кусочек стекла в серебряной оправе. — Уф.

— Я же говорю!…

Его лицо украшали три длинные зашитые раны. Одна начиналась над правой бровью и терялась где-то на макушке, волосы на голове все были сбриты. Второй шов украшал левую скулу и заканчивался посередине щеки. И последний, самый маленький, делил левую бровь пополам. Кроме швов, лицо «украшали» зажившие мелкие шрамики на носу, губах и лбу.

— Франкенштейн, тьфу, — скривился Маркин. Но внутренне он был рад — никаких уродств не было, а следы от зашитых ран даже без помощи целителя обещают быть аккуратными и не сильно бросаться в глаза. — А что было вообще, зачем побрили?

При этом в его памяти всплыло знаменитое: «Уже побрили!»

— Когда твой амулет взорвался, его кусочек угодил тебе в лоб. К счастью, кость не пробил, но прорезал кожу глубоко, как ножом, при этом часть скальпа срезал. Потому и пришлось брить волосы, чтобы нормально зашить рану.

«Черт, у меня не лоб, а «сфера» омоновская!… Эх, жаль, тут рентген-аппарата нет — как бы я хотел просветиться, посмотреть, что там с моими костями, которые выдерживают удар вампира и от которых рикошетят гранатные осколки…» — втайне возгордился землянин.

— А с Ифеной что было? Я ведь видел, как ее вампир ударил кинжалом!

— Кто?

— Этот, мм… тот демон, один из двух, на которых мы наткнулись и чуть не погибли.

Огоньку вампир глубоко порезал внутренности, но при этом не задел важные органы — печень, почки с селезенкой. От такой раны обычно мучительно умирают в течение десяти часов, самые крепкие мучаются сутки, при этом буквально заполняясь изнутри гноем. Девушке повезло — у Огоньков нашлись сильные целительские амулеты и эликсиры, за два дня поднявшие ее на ноги, но еще столько же она воздерживается от любых нагрузок, проводя почти все время в постели.