Мастер

В полупустом вагоне сидели Петр и Марина. Они ехали навестить Марининых родителей, живущих на Ржевке. За последние дни Марина развернула кипучую деятельность, готовясь к переезду в Стокгольм. Она ухитрилась перелопатить кучу информации о жизни в Скандинавских странах, рассчитала возможный бюджет грядущей жизни в стране викингов и ввела строжайший запрет на приобретение какой-либо одежды для семьи. По ее сведениям, в Швеции, приобретая вещи на распродажах, можно было существенно сэкономить. Марина ни в коей мере не намеревалась ограничиваться пребыванием в Стокгольме, сколь бы ни был прекрасен этот город. Необходимо было еще посетить Южную Швецию, Норвегию, Финляндию, Данию и, чем черт не шутит, может быть, в следующее лето, в отпуск, добраться до Парижа… Говоря об этом, Марина мечтательно закатывала глаза. Цены на транспорт высоки, поэтому в планах стояла покупка старенького автомобильчика, а Петр решительной женской рукой был отправлен на курсы вождения.

Известие о том, что шведский язык является достаточно сложным, поначалу повергло супругов в уныние. Но потом выяснилось, что английский является там вторым государственным, и именно он станет рабочим языком группы, в которую приглашен Петр. И он же позволит им с Мариной без особых проблем объясняться с окружающими. Немедленно рабочий стол и тумбочка оказались завалены русско-английскими словарями, разговорниками и учебниками. Из небытия возникла старая Маринина подружка Рита, школьная преподавательница английского, которая по сходной цене согласилась давать уроки дважды в неделю. Английский Петр учил в школе, два года в Университете, сдавал кандидатский минимум в аспирантуре, но никогда не ощущал себя способным разговаривать. Неожиданно именно разговорный пошел у него достаточно легко. Хотя и не без проблем.

– Милый мой, – строго глядя поверх огромных очков, произносила Рита, – где же вы нахватались таких оборотов? Эдак в Англии говорили в веке шестнадцатом, в семнадцатом. Уж не по Шекспиру ли вы язык учили? Может, Фрэнсис Дрейк и понял бы вас прекрасно, но я советую учить современный вариант.

А действительно, где он нахватался такого? Шекспира в подлиннике никогда не читал, «тысячи» в Университете и аспирантуре всегда сдавал по газетным статьям… По возвращении из неудавшейся экспедиции Петр все еще пребывал в некой прострации. Странные видения больше не беспокоили, хотя какое-то ощущение нереальности происходящего преследовало постоянно. Включившись в дикий ритм подготовки к переезду, он потихоньку начал оживать и, как говорила Марина, «размораживаться». Снова замелькали дни, заспешили события. ОВИР, консульство, оформление документов, уроки английского, уроки вождения. Жизнь продолжалась… Но сейчас, сидя в грохочущем трамвае, въезжавшем на правый берег Невы, он снова ощутил некое странное чувство, подобное тому, которое охватило его, когда перед зеркалом увидел картину неведомого морского сражения. Комок подкатил к горлу, легкие сдавило железным обручем. Заметив его странное состояние, Марина испуганно спросила:

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Да, немного, – выдавил из себя Петр. – Давай выйдем.

Они вскочили и быстро вышли через открывшиеся на остановке двери. Петр прислонился лбом к зеленым доскам забора и начал часто дышать, стремясь перебороть непонятное волнение.

– Может, врача? – прильнула к нему Марина.

Успокоив дыхание, Петр повернулся спиной к забору, какими-то остекленевшими, чужими глазами посмотрел на громаду моста. Потом перевел взгляд на площадь, на коробки окружавших ее зданий и решительно произнес:

– Все не так.

– Что не так? – испугалась Марина.

– Здесь, – Петр топнул ногой об асфальт, – должен быть королевский замок. Там, – он указал рукой в сторону площади – Соборная площадь. Там проходят основные церемонии. Но кафедральный собор только строится – неподалеку от ратуши. Его закончат еще не скоро, в девятнадцатом веке. Если пройти мимо него и выйти из Старого города через Южные ворота, можно пройти к школе фехтования Басова…

– Петя, ты что? – обняла его Марина. – Тебе точно надо к врачу!

Будто неведомая пелена упала с глаз Петра. Он обмяк и, обессиленный, прислонился спиной к забору.

– Не надо врача, – произнес он. – Я просто устал. Это пройдет. Не волнуйся. Ну вот, трамвай ушел. Теперь, наверное, с полчаса ждать. Извини.

– Ничего. – Марина гладила его по голове, как маленького. – Ничего страшного. Может, еще троллейбус подойдет. Подождем.

– Нет, – вдруг решительно произнес Петр. – Пойдем отсюда. Хотя бы до Металлистов или до Среднеохтинско-го. Я здесь не могу. Сердце как-то сжимается. Будто я потерял здесь что-то очень важное.