Масштаб проблемы

— Слишком долго! Тела нам нужны сейчас, четыре штуки в дополнение к твоему. Функциональность каждого обсудим. Кстати, познакомься: «девочка Элли» нашей команды. Нежданные ветры занесли её в наш «изумрудный город», а значит, пора собираться в дорогу.

Волшебник — не Бог, Отто Шабен понимал это прекрасно. Он мог пользоваться недокументированным, неизвестным другим обитателям Гедонизма функционалом, но изменить его — нет. Бартоломею Кукишу хватило то ли интуиции, то ли везения писать скрипты лишь для обхода фильтров и проделывания временных дыр. Переписывать код ядра он не пытался, на своё счастье. Система самозащиты Гедонизма отслеживала подобные вмешательства мгновенно и зачищала чужой код. На первый раз «шалун» перезагружался из резервной копии, а его ID заносился в «чёрный список» для усиленного контроля. При обнаружении рецидива личность остаётся в декогерированном состоянии до «особого распоряжения». Бартоломей Кукиш был далеко не первым гениальным хакером, десятки его предшественников покоились в карантинной зоне. Устранить малейшую угрозу попасть туда — первая задача, которую Шабен поставил перед собой и своей группой, оказавшись в Гедонизме.

Для начала они с Кукишем вычистили все следы Отто Шабена в информационных сетях города-мира, подменив его безликим «Джоном Смитом». Затем, пожонглировав социальными рейтингами, Отто выполнил обещанное — Глория Торн стала Президентом Высшего Совета Гедонизма. Пост большей частью номинальный, главный приз сетевой игры в демократию. Однако кое-какие привилегии владелец получал. Выждав год-другой, Президент пожаловала тому самому «Джону Смиту» дополнительное благо в виде индивидуального обиталища, построенного в соответствии со вкусами последнего.

Обиталище возвели подальше от основных «нервных ганглий» Гедонизма, в периферийном дистрикте Эсперанс. Резиденция была необходима, чтобы разместить оборудование, пусть не запретное для личного использования, но необычное, привлекающее внимание. Шабен повторил то же, что делал во внешнем мире: создал собственное «магелланово облачко» и скопировал в него резервные копии личностей. Там это требовалось провернуть под носом у КолИна, здесь — у искинов Гедонизма.

Всё же разница имелась: там копии нужны были для пересылки в анклав, где есть всё необходимое для воскрешения. Здесь вопрос печати нового тела и рекогеренции сознания требовалось решать на месте. И решать быстро: это Отто мог долгие годы обходиться серийным телом, полученным при появлении в Гедонизме, но у Бартоломея Кукиша оболочка была на грани полной негодности, её следовало заменить, а Президент Глория Торн — персона слишком публичная, чтобы мозолить глаза избирателей одной и той же внешностью. Резиденцию требовалось оснастить не только хранилищем, но и полноценным рекреаторием.

Заставить Гедонизм построить неучтённый рекреаторий не могли ни знания Шабена, ни привилегии Торн, ни хакерский гений Кукиша. Но участие Гедонизма в процессе оказалось необязательным. Его заменили талант, смекалка и умелые руки «железного дровосека» команды Тадеуша Ванева. Он собрал рекреаторий из списываемых по сроку годности комплектующих, «позаимствованных» в разных дистриктах города-мира. Первый блин получился комом, но, как известно, «опыт — сын ошибок трудных»; установка в конце концов заработала. «Хендмейд» Ванева умел такое, на что не способны его серийные аналоги. Например, выращивать адамитовый мозг в любой оболочке, а не только в изготовленной биопринтингом.

Пост Президента Высшего Совета разыгрывается в лотерею на основании социальных рейтингов, занимать его чересчур долго выглядело бы подозрительным. Понаслаждавшись двадцать лет известностью и узнаваемостью, Глория Торн по совету Шабена тихонько соскользнула на должность начальника полиции родного уже дистрикта Эсперанс. Пост малозаметный, но открывающий доступ к полицейским серверам. Что позволяло без опаски манипулировать ID-трекерами.