Масштаб

Он заснул под утро и проспал минут сорок. То ненавидел себя за чрезмерную щепетильность, то впадал в мизантропию: тогда ему казалось, что все подстроено заранее, что Борис подглядывал в щелочку, намереваясь потом выставить счет… То смеялся, с новой силой ощущая себя героем сериала. А когда забылся наконец – зазвонил будильник, Игрис встал, оделся и вышел, не заглянув на кухню, не сварив себе кофе, крадясь по собственному дому, как по вражеской территории.

Алисия Желудь. Поселок Верхний Крот. При женщине не было багажа, но в сумке лежала зубная щетка; возможно, она приехала в тот же день и не собиралась надолго задерживаться?

Игрис проверил расписание поездов юго-западного направления. Первый выходил из Верхнего Крота в четыре тридцать утра и прибывал в столицу ровно в восемь. Все сходится: неприметная женщина встала ночью, а может быть, вовсе не ложилась. Три с половиной часа дремала, сидя в кресле у окна, сошла с поезда в начале девятого, позвонила Алистану…

Но откуда Алисии Желудь, провинциальной школьной учительнице, знать номер мобилки Алистана Каменный Берег?!

Зазвонил телефон, и высветился номер шефа.

* * *

– Я слышал, вас пытались отстранить от дела, – сказал Алистан Каменный Берег.

Он явился на допрос моментально, минута в минуту, по первому же звонку. Как для человека, пережившего потрясение и находящегося под следствием, маг выглядел совсем неплохо: Игрис позавидовал его самообладанию. Алистан крепко спал сегодня ночью, был тщательно выбрит, во взгляде, на самом дне, была грусть – но не тоска и не паника.

Фотография женщины с собакой и подростками лежала перед Алистаном на столе; он разглядывал фото, чуть приподняв брови, отчего его огромный лоб шел рябью, будто поверхность пруда.

– Никто не вправе меня отстранить, – сказал Игрис и подумал про себя: если бы я был умнее, то уже десять раз устранился бы.

(Шеф симпатизировал ему и не желал ему зла. Шеф снова и снова приводил неопровержимые аргументы, в сердцах обозвал Игриса болваном, на что тот вовсе не обиделся, и неудачником. Это последнее слово поддело Игриса, будто крюком под ребра. Закончив разговор, он долго не мог успокоиться, ходил из угла в угол, а потом вызвал на допрос главного подозреваемого.)

– Никто не вправе меня отстранить, – повторил он с нажимом. – Дело очень сложное. Но я профессионал.

Алистан покачал головой:

– Я никогда не видел эту женщину и не слышал ее имени. Я никогда не бывал в поселке Верхний Крот. Я не верю, что ради провокации люди Карги стали бы выдергивать в столицу Алисию Желудь… Вы не правы, Игрис. Это не профессиональный вызов, на который вы должны блестяще ответить. Это тупик, из которого нет выхода. Я признаюсь в убийстве и готов подписать соответствующие бумаги.

– Мне нужен мотив.

– Даже после того, как я вам объяснил насчет закрытой информации? Которая должна исчезнуть навсегда?

– Кто решил, что она должна исчезнуть?

– Я решил. И заплатил за это решение, очень дорого заплатил, если вы заметили.

– Алистан, подобные решения вне вашей компетенции.

– Такова специфика моей работы… Если бы, расследуя дело Карги, я все время оставался в рамках компетенции – старушка давно бы выскользнула из-под следствия и обустроила новый пряничный домик.

Игрис не нашелся что ответить.

– Вы когда-нибудь занимались механикой? – спросил после короткой неловкой паузы.

– Да. Лет двадцать назад, будучи выпускником университета, я занимался механикой и даже стажировался за границей. В какой-то момент решил, что это не мое, и прекратил опыты.

– Почему?

– Что – почему?

– Почему вы решили, что это не ваше?

– Я недостаточно садист для этого, – серьезно отозвался Алистан. – Психомеханика – необходимая в жизни, но очень скверная вещь. У вас есть опыт общения с механиком?

– Нет. – Игрис сглотнул.

– И не надо. – Алистан чуть улыбнулся. – Понимаю, к чему вы клоните, и отвечу сразу: да, мои занятия механикой помогли мне откорректировать собственную память без побочных эффектов.

– У меня еще один вопрос. Почему, как вы думаете, вы убили Алисию Желудь, а не подчистили память и ей? Ведь это помогло бы сохранить информацию в тайне, может быть, гораздо надежнее?

Алистан нахмурился.

– Вы правы. Единственное объяснение… эта информация каким-то образом была связана со всей ее жизнью. В моем случае – минус два часа, актуальная хронологическая коррекция, очень просто. Но если речь идет о многократном вмешательстве, да еще в давние слои памяти… Она сошла бы с ума либо превратилась в растение. Наверное, я решил, что убить будет проще… и гуманнее.

Он быстро опустил глаза. Женщина на фотографии улыбалась, держа поводок.

– Ничего, что я такой циничный, а, Игрис? В конце концов, теперь-то я сяду в тюрьму до конца моих дней, и мстительный дух этой бедняги должен быть удовлетворен. Конечно, логичнее мне было бы прикончить заодно и себя. Но мне противна мысль о самоубийстве, извините.

– Вы применяли… Вы работали с ней как механик?

– Откуда мне знать? Скорее всего, да.

– Нет способа установить точно?

– Нет.

Алистан все еще смотрел на фотографию.