Массена

— Ну да! Штаты под шумок заготовляют и отправляют в Европу великое множество вооружения и боевых припасов. Неужели вы думаете, что наш Массена работает на строго законном основании? Его деятельность самым преступным образом противоречит всем законам международного права. Ну, так вот! У нас принимают заказы для воюющей Европы, а воюющая Европа платит нам за это бешеные деньги. Деньги эти скапливаются в американских банках. И теперь их накопилось столько, что они прямо захлебываются в золоте. А Европа обнищала… Понятное дело, американским банкам выгодно ссудить эти лишние для них деньги европейцам. И вместо того, чтобы не давать им ни гроша и тем самым вынудить сумасшедшую Европу прекратить бойню, Америка побуждает ее еще больше транжирить на это преступное дело и залезть к ним в долги. Имеются сведения, что готовится колоссальный англо-французский заем. И заем этот будет реализован при участии почти всех наиболее крупных американских банков. Они образовали синдикат для этой цели. И во главе синдиката стоит сам Пир-понт Морган…

— Пирпонт Морган! — воскликнул Джек, и глаза его гневно сверкнули.

Гольт улыбнулся.

— Вот, вот! Ваш знаменитый приятель, которого вы так любите! Он вольет новые силы в эту ужасную бойню. Он даст золото, на которое будут убиты новые сотни и тысячи людей. Ибо ему, Моргану, это выгодно!..

— Негодяй! — пробормотал Джек.

Справедливость требует сказать, что, кроме сотен и тысяч влекомых на бойню людей, он сейчас весьма ясно представил Фата-Моргану, квартиру № 80 и элегантного господина, который отпирал дверь этой квартиры своим собственным ключом…

— Не правда ли, — промолвил Гольт, — прекрасный случай нам, пацифистам, вмешаться в это дело?

— Ну, еще бы…

— Значит, дело решенное! Вы будете информировать нас о совещаниях синдиката. Вооружайтесь вашей чудесной «Глорианой» и действуйте. У вас будут, конечно, прогулы на заводе, но это пустяки…

И, пожимая Джеку на прощание руку, Гольт многозначительно прибавил:

— Ну, а что будет дальше, увидим!

Джек летел домой, как сумасшедший. «Глориана» была опять с ним. Он опять мог совершать удивительные чудеса. Радость так переполняла его, что ему хотелось тут же, на улице, перевернуться колесом.

Он проходил мимо какой-то церкви. Около паперти собралась элегантная толпа и пыхтело несколько шикарных автомобилей. Это, очевидно, была свадьба.

По ступеням поднимался жених — высокий и тощий, как жердь. Он шел словно на ходулях. Джек зашел в церковь, чтобы поглядеть на него. Это был молодящийся старик с лошадиным лицом. Нижняя губа у него отвисала и болталась, как у старой клячи. Жених направился к невесте, с видимым усилием переставляя ноги.

Джек взглянул на невесту и невольно ахнул: перед ним сверкала чистая и ясная молодость. Ей было лет семнадцать — не больше. Она походила на прекрасное, легкое облачко в своей фате и белом платье.

— Кто это? — спросил он соседа.

— Сэр Джошуа Филлипс! — почтительным тоном ответил тот (почтительный тон относился, конечно, не к Джеку, а к сэру Джошуа Филлипсу).

— Кто он такой?

На Джека высокомерно взглянули со всех сторон. И чей-то голос произнес:

— Он сделал полтора миллиарда. У него полтора миллиарда долларов.

— А сколько долларов у невесты? — поинтересовался Джек.

Его не удостоили ответом.

Началась церковная служба. Пронеслось мощное дыхание органа. Пастор в белом галстуке произнес первые слова обряда. В толпе произошло легкое движение: все теснились вперед.

Джеку было все ясно: у невесты долларов не было! Молодость была принесена в жертву капиталу. И какая молодость! И какому капиталу! Одна губа у него чего стоила!

В голове Джека созрел мгновенно некий план.

Он нацепил «Глориану» и исчез. Никто из присутствующих не обратил, конечно, внимания на исчезновение какого-то дерзкого пролетария, затесавшегося в приличное общество. А Джеку только того и надо было!..

Он ловко вытащил у одной старой леди толстую булавку из ее шляпы. Шляпа слегка покачнулась и старая леди сильно заволновалась. Но Джеку не было до этого никакого дела.

Затем с булавкой в руке Джек пробрался вперед. Прямо перед ним стояли венчающиеся. И сзади каждого из них стояло по несколько шаферов и шафериц. Джек встал позади жениха, словно и он принимал участие в обряде.

— Во имя божие я совершаю священный обряд бракосочетания! — возгласил пастор. — Джошуа Филлипс! Желаете ли вы взять женою Эллен Грей?

— Да! — произнес сэр Джошуа.

— Эллен Грей! — продолжал пастор. — Желаете ли вы стать женою Джошуа Филлипса?

— Нет! — ответил за нее Джек.

Присутствующие переглянулись. Невеста скромно потупила глаза. Джошуа торчал, как верстовой столб, не шевелясь.

Пастор сделал вид, будто он ничего не слышал. И обряд продолжался.

— Джошуа Филлипс, обещаете ли вы хранить супружескую верность и любовь?

Джек просунул вперед булавку и ткнул жениха в то место, где спина теряет свое название.

— Обеща-ой!.. — екнул жених и дернулся вперед туловищем. Шафер, стоящий сзади него, поддержал его за локоть. Венчание продолжалось.

Джек вошел в азарт и кольнул его еще раз. Посильнее.