Маскарад в городе грехов

— Да ничего, бегал мальчишка за Варькой, мы посмеивались с его первой влюбленности. Я вот даже фамилию его не знаю. Всегда Мишка и Мишка.

— При чем тут какой-то Мишка, если нам нужен Коля? — начал рассуждать Костик. — Кажется, мы, господа сыщики, не в том направлении двигаемся.

— То есть Варвара просто подцепила какого-то Колю, — подхватила я, — в тот вечер, когда поссорилась с Малиновским. И, судя по всему, именно он и видел ее последним.

— Но, — вклинился папа, — вряд ли бы левый парень, если верить Константину Ивановичу, позаботился о трупе. Если бы он убил, то труп появился бы двадцать семь лет назад.

Н-да, опять какой-то бред получается.

Мы замолчали, и тогда заговорила Ивановна:

— Развлеклись, молодые люди? Может, теперь старушку послушаете?

— Слушаем, — Костик подпер кулаком подбородок и почти с обожанием посмотрел на местного экстрасенса.

— Таиса, парня называли именно Мишка? Не Михаил, не Миша, а Мишка?

— Ну да.

Ивановна улыбнулась, и выцветший глаз сверкнул хитрецой.

— Знаете, как в деревнях или маленьких городах, особенно в старых домах, цепляются клички к людям. Вот у нас по соседству живут люди с фамилией Крыловы, а называют их все Антоновы. Знаете почему? Потому что прадеда их, построившего этот дом, — махнула она куда-то неопределенно рукой, — звали Антоном. И знавала я одну семью, где всех мужиков в семье называли Мишками. Первого, кстати, так и звали Мишкин Михаил. Вот прозвище и прицепилось. Стали все Мишками.

— Черт! — вырвалось у меня.

— Э, не поминай хвостатого в моем доме, — пригрозила пальцем мне Ивановна.

— Извините.

— И вы хотите сказать, что имени при таких кличках никто не помнит? — удивился Костик.

Папа приложил пальцы к вискам и закрыл глаза. Копается в своих чертогах разума, почти как современный Шерлок в исполнении англичанина с непроизносимой фамилией.

— Был, — наконец-то заговорил папуля. — Мишкин Николай Владимирович. Но у него было алиби. Да и с Варварой он никак связан не был.

— Господи… — заговорила Таиса, прижав теперь полотенце к груди. — Если бы я знала… Но для всех он был просто Мишка!

— Дурдом, — подвел итог Клементьев.

Жаль, что нет сейчас Ботаника рядом, хотя… Я достала телефон и написала Эду, хоть и понимала, что сосед не обрадуется. Но ответ пришел удивительно быстро.

«Мишкин ваш не прячется. Он работает поваром в гостинице, где вы остановились. Так что за ужином осторожнее».

Боже мой, у Эда появилось чувство юмора. Определенно, я и из него скоро человека сделаю.

Скрин паспорта прилагался. Мишкин был на семь лет младше Таисы и Варвары и звали его действительно Николай.

Глава 38

— Алиби, говоришь? — спросила я у папы, не веря в такое совпадение.

— Ну да, двое пацанов подтвердили, что Мишкин играл с ними в приставку почти до утра. Тогда то ли родители, то ли родственники одному из них привезли откуда-то новую с кучей картриджей, вот мальчики и развлекались, пока родители пахали в ночную.

— Мальчики? — переспросил Костик.

— Да, одному все восемь было, второму, кажется, десять.

— И что двадцатитрехлетний Мишкин делал с ними? — не поняла я.

— Он был их соседом.

Странная дружба. Хотя чего только не бывает, может, Мишкин присматривал как раз за мальчиками, пока родители работали в ночь.

— Надо поговорить с ним, — решила я.

— И как ты себе это представляешь? — усмехнулся Клементьев. — Ворвешься в кухню и спросишь: это вы убили Варвару двадцать семь лет назад, потому что она вам не дала? Знаешь, я тогда, наверное, перестану есть в этом ресторане.

— Я с ним поговорю, — неожиданно произнесла Таиса. — Странно, что все это время он жил в городе, но никто о нем не вспоминал.

— Скорее всего, он сам просто-напросто не привлекал к себе внимания, — заметила Ивановна. — А вы ешьте-пейте, на голодный желудок плохо думается.

Думалось нам как раз нормально, но теории приходили в голову одна бредовее другой. И как все связать воедино, я пока не имела понятия. Надеюсь, у Ботаника и Леши новости повеселее. Хотя слово «веселье», когда тут такое творится, пожалуй, неуместно.

— Тебе, — задумчиво произнес папа, — надо как-то невзначай с ним встретиться. Желательно в людном месте.

— В гостинице? — предложил Костик.

— Там он безвылазно на кухне, — покачала я головой.

— Где-то по дороге после работы, — сказала Таиса. — Пусть не самое общественное место, но вы ведь можете меня подстраховать, хотя я не думаю, что он маньяк.

— Я вам как врач скажу, — завел любимую песню Клементьев, — человек убивает часть себя, когда совершает такое тяжкое преступление, как убийство. И если Мишкина загнать в угол, мозг уже примет это как решение проблемы, тогда он может убить снова.

— Ничего себе, — восхитилась Ивановна, — какой умный молодой человек. Я не врач, но скажу, что душа убившего даже раз, даже случайно начинает разлагаться. Червоточина растет и растет. Как с этим люди живут, я не представляю.