Маскарад любви

Шум ударявшихся о берег волн, долетавший до нее через открытое окно, завораживал, и вскоре ей вспомнились ленивые утра, когда рядом с ней в постели лежала ее возлюбленная. Они всегда просыпались почти одновременно. Может, все дело было в том, что их души и тела были неосознанно настроены друг на друга. Как бы то ни было, они обе дорожили редкими утренними моментами, когда можно было подольше побыть вместе, наблюдая, как солнце медленно поднимается над горизонтом, и заниматься любовью нежно, неспешно, пока им не приходилось вылезать из постели в поисках еды.

Она закрыла глаза, вспоминая прикосновения любимой, снова чувствуя медленные ласки и невесомые поцелуи, сводившие ее с ума. Как она умоляла дать ей разрядиться от этой сладкой пытки. Занятия любовью помогали прогнать тьму и зло из их жизней.

Оден не доводилось просыпаться в объятиях любимого человека. Еще никто не прикасался к ней в порыве страсти и не уносил в царство чувств. Девушка вновь вспомнила эти строки. Хотя она не испытывала такой близости ни разу в жизни, представить эти чувства она все же могла. Оден вообразила двух близких людей: им тепло и безопасно в объятиях друг друга, и они наслаждаются своей любовью. Когда-нибудь, подумала она, и у нее будет любимый человек, хотя передать ощущение близости было непросто. Дружба, товарищество, привязанность – это она могла представить.

«Как она умоляла дать ей разрядиться от этой сладкой пытки».

Она даже не задумывалась о таких вершинах.

Зато я кое-что знаю об одиночестве.

Значит, это и есть любовный роман? В таком случае она ошибалась, думая, что не сможет представить себя его героиней.

Может, если бы я читала такие романы вместо Даниэлы Стил, мое отношение к художественной литературе, глядишь бы, и поменялось, подумала Оден, одеваясь.

Тот факт, что в этой книге любили друг друга женщины, почему-то не обескураживал ее. Напротив, их любовь казалась абсолютно естественной. Да и как иначе? Лучшая подруга Оден была лесби и никогда не скрывала свои любовные приключения. Гейл обходилась без подробностей, но Оден, разумеется, уловила суть. Мельком она задумалась, почему она задерживала дыхание, когда, читая ночью книгу, предвосхищала взаимные ласки женщин.

Взгляд девушки упал на часы: уже позднее, чем ей казалось. Оден в спешке зарядила кофеварку и с нетерпением ждала, когда кофе приготовится. Она стояла рядом с распахнутым окном, наблюдая за проходившими по тротуару людьми, и опустошила чашку, как только кофе достаточно остыл. В груди у нее трепетало. Должно быть, нервы. Оден подумала, не позвонить ли Гейл за моральной поддержкой, но потом до нее дошло, что подруга всю ночь проработала в больнице «Темпл» и наверняка только доползла до постели.

Мне просто нужно довериться инстинктам. Вчера все прошло хорошо. Лишь бы только Хейдон Палмер не пожалела о своем решении и не передумала.

Руна сидела за компьютером с чашкой свежесваренного кофе. Ей удалось поспать целых четыре часа – неслыханная роскошь за последнее время – и она чувствовала себя непривычно отдохнувшей. Ей приснился яркий сон по мотивам написанной ею последней сцены. Пропитанные возбуждением, мучительно соблазнительные образы прекрасной девушки, к которой нельзя прикоснуться. Но Руна не переживала из-за неутоленной страсти, наоборот – ей нравилось неостывшее желание, это уже было неплохо.

Она залогинилась и проверила почту. В ящике обнаружилось новое письмо.