Маска времени

— Не знаю! — Анна вдруг испытала самую настоящую ненависть по отношению к Филиппу. Ведь из-за него все и произошло. — Он использовал меня. Разве не понятно? Использовал меня!

Неожиданно Анну отпустили, и она скатилась на пол. Каплан какое-то время стоял молча и размышлял.

— Что ты думаешь по этому поводу, Рамон? — спросил наконец он.

— Одежда, — сказал здоровяк. — Ткань смягчает боль. Надо коснуться электродами обнаженного тела, мистер Каплан. Ее надо раздеть.

Анна рванулась с ужасным воплем:

— Пожалуйста, пожалуйста, не надо!

Легкая улыбка скользнула по губам Каплана:

— Мне кажется, она все-таки говорит правду.

— Правду, правду, поверьте!

— А может быть, еще попробовать? — предложил верзила.

— Думаю, что для нашей игры у нас не осталось времени, мой друг.

И с этими словами Каплан сел на кровать рядом с Анной. Она в ужасе отстранилась от старика, но Каплану в последний момент все-таки удалось схватить Анну за запястье. Его пальцы нащупали пульс, и старик начал внимательно смотреть на свои часы «Ролекс». Затем он ухватился за футболку и одним движением сорвал ее с плеч Анны.

— Нет! — взревела Анна, пытаясь защититься. Но индеец легко справился с ней.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, — спокойно заметил Каплан. Он начал рассматривать ожоги в районе живота, а затем, перевернув Анну, то же самое стал делать с ее спиной. — Кожа очень сильно опалена.

— Если останутся следы, могут сойти за укусы насекомых.

— Пожалуй, — согласился старик. Анну отпустили, и она, как раненый зверь, отползла как можно дальше от своих мучителей и вся сжалась в комок. Были видны только ее колени да черные затравленные глаза. Каплан сам взял электроды и пошел по направлению к Анне. Ее больная спина буквально вжалась в стену.

— Довольно интересный эффект, не правда ли? — спокойно заметил Каплан. — Обжегшись, ребенок начинает бояться огня. Ведь ты говорила мне только правду, не так ли, дитя мое?

— Да. Клянусь.

— Видишь, Рамон? Очень важно понять, когда тебе начинают говорить правду. А стоит переусердствовать, и объект сразу попадет в страну бреда и грез. Объект признаётся потому, что всеми силами хочет удержаться от сумасшествия, а также от того, что, признавшись, он надеется избежать дальнейших страданий. И тогда можно сказать, что цель допроса достигнута.

— Да, мистер Каплан. — Скуластое широкое лицо индейца расплылось в улыбке.

— Думаю, что теперь нам следует дать мисс Келли возможность отдохнуть немного. Позднее могут возникнуть еще кое-какие вопросы. Но давление, пожалуй, уже не понадобится. Не правда ли, мисс Келли?

Анна закивала головой в знак согласия.

— Вот и хорошо, — серьезно заметил старик. — А теперь открой, пожалуйста, дверь.

Индеец повиновался. Анна увидела, что ее мучители готовы вот-вот покинуть ее.

— Подождите, — неожиданно услышала она свой собственный голос.

Каплан медленно развернулся:

— Что такое?

— Так вы не Джозеф Красновский, да?

Старик только улыбнулся в ответ:

— Милая маленькая дурочка, которых французы называют «инженю». Думаю, что сюрпризы только начинаются.

— Вы не Джозеф?

— Нет.

— А кто же вы тогда?

— Я — это я, моя дорогая.

— А что же тогда случилось с Джозефом?

— С Красновским? — Вновь усмешка. — Разве не ясно?

— Нет. Что с ним случилось?!

— Он распался на составляющие элементы. Джозеф Красновский, насколько мне известно, в течение последних сорока восьми лет мертв.

Анна услышала, как захлопнулась дверь, а ключ вновь повернулся в замке.

В следующий момент в комнате погас свет.

6

Рассвет начался с голубой дымки.

Анна услышала голоса за дверью, какое-то неясное бормотание, шаги. Скоро за ней должны были прийти.

Ночь она провела то пробуждаясь, то вновь впадая в забытье. Пытки вымотали тело и душу, и оставалось только плыть по бесконечному морю боли. Иногда Анне казалось, что она упала на дно пропасти, где безраздельно властвует пустота.

Все оказалось напрасным. И Джозеф превратился в иллюзию. Призрачный огонь надежды сначала увлек в пропасть ее мать, и теперь настала очередь Анны.

Она была настолько вымотана, что даже не старалась осознать хоть что-нибудь. Но человек с изуродованным ртом сказал правду. Джозеф давно мертв. Он умер за двадцать лет до ее рождения. А его место заняло зло.

Сначала это зло расправилось с ее матерью, а теперь собиралось уничтожить и Анну только за то, что его посмели коснуться. Все это время они искали Джозефа, а на самом деле все ближе и ближе подходили к страшному злу, и некому было предупредить двух бедных женщин, желавших только найти свои корни, своего отца и деда, пропавшею в 1944 году.

Увы, Джозефа здесь не оказалось. Была только его оболочка. Какой-то страшный паразит влез в опустевшую раковину.

Что-то сильное, мощное и греховное убило Джозефа, забрав у него все: жизнь, личность, даже внешний вид.

Словно та сова, что обитала теперь в Охотничьей башне, навсегда вытеснил Джозефа из жизни.

Словно вредитель, что портил пчелиные соты Эвелин с вкуснейшим золотистым медом, мерзкая нечисть сожрала даже память о Джозефе.